6. НА ЧЕРДАКЕ ДВОРЦА

Серёжа уткнулся носом в стекло. Стекло было холодное и носу было приятно. Потом он приложился к нему лбом. Машину качало на плохой дороге, и двигатель где-то там внутри работал как огромный насос. У-у-у-у-у-у… Когда он коснулся лбом стекла, то оказалось, что стекло дребезжит. Низко так, как будто урчит в животе: р-ррр-ррр-р-р… Это могло быть хорошей игрой. Он отнимал лоб от стекла, потом опять плотно прижимал: у-у-р-ррр-у-у-у-р-р-р…

Мама что-то говорила о свалках. Он видел эти кучи мусора на полянках около дороги и ему хотелось попросить папу остановить машину и посмотреть, что там лежит. Похоже, родители считают, что это плохо. Мусор – это плохо. Но у них во дворе была мусорка, и ребята всегда там что-нибудь находили. Один раз они нашли там даже сломанную музыкальную шкатулку. Какой-то дурак её выкинул. Они разломали её, и оттуда высыпалось очень много маленьких жёлтых колёсиков, а ещё там был чудной цилиндрик с такими маленькими стерженёчками… Папа потом объяснил, как работают такие шкатулки. Оказывается, этот цилиндрик крутится, и каждый стерженёк зацепляется за тоненькую пластину, которая поёт. Такие пластинки там тоже были, но они их все выкинули. И у каждой пластинки свой голос, и вместе получается мелодия. Он спросил папу, а нельзя ли по этому барабану (да, точно, папа называл этот цилиндрик барабаном – Серёжа ещё тогда удивился, ведь он давно знает, что такое барабан!) – нельзя ли узнать, какую музыку играла эта шкатулка. Папа сказал, что нельзя. И ещё он сказал, что нужно было не ломать шкатулку, а принести домой и починить – вот тогда бы они и узнали. Но если бы они её не разобрали, то как бы Серёжа увидел этот барабан?

И ещё они там находили карточки моментальной лотереи. Ну, такие, на которых нужно соскребать верхний слой… Почти все карточки были проигранные, то есть такие, по которым уже нельзя ничего получить. Но два раза… два раза он нашёл карточки с выигрышами! Наверное, какой-то балбес ничего не понял и выбросил эти карточки. А они с мамой сходили и получили деньги. С мамой он пошёл потому, что как-то раз они с ребятами попробовали получить выигрыш сами, но вредная тётька в киоске сказала, чтобы они получали свои выигрыши на той же помойке, на которой откопали и эти карточки.

Карточки были разные и очень красочные! Ребята собирали их и сравнивались, у кого какие и у кого больше. Вот, например, "Банкир", выигрыш тридцать тысяч, "Крестики-нолики" – ну это понятно, "Путь к храму", "Миг удачи", "Покер" – эта с картами, потом ещё такие продолговатые: "Рулетка" и "Чемпионат мира США", – и если кто-то думает, что это всё, то ничего подобного! Были ещё карточки с птичкой и ещё другие с волком в шляпе (на ней было просто написано "приз 10.000"), а одна вообще была с таким длиннющим непонятным названием, что его никто не запоминал. Но самой классной была лотерея "Зодиак". В неё можно было выиграть пятьдесят тысяч! Это был супервыигрыш! Везёт же кому-то…

Однажды он спросил папу, почему тот никогда не играет в лотерею, и папа сказал, что всё это обман и что это для доверчивых дураков. Но почему тогда у этого киоска всегда толпится народ? Неужели у них в городе так много дураков?

В общем, что бы там ни говорили родители, по его мнению, мусорка была самым интересным местом во дворе.

Серёжа прижал лоб к стеклу. Р-ррр-рр… Отнял. У-у-у-у-у…

– Бонифаций, открой окно, – это папа, – жарко ведь.

– Ничего, – вмешалась мама, – у тебя впереди открыто – и достаточно. Ещё простынет.

У-у-р-ррр-у-у-у-р-р-р…

– Мам, а тут волки водятся?

Хоть бы волка одного увидеть.

У них в классе есть мальчик, Вадик Бородин, Серёжин друг, так он рассказывал, что ездил со своим папой за ягодами… за клюквой, кажется… и на них в лесу напали волки. Его папа не растерялся и выстрелил из пистолета, и стрелял, пока все волки не убежали. Он рассказывал, а ребята смеялись: мол, чего это у тебя папа за клюквой с пистолетом ходит? А Вадик сказал: эх вы, дураки, сейчас каждый мужчина должен ходить с пистолетом! Потом, правда, он признался, что пистолет был газовый, то есть, стрелял патронами, в которых газ. Но волки-то этого не знали…

Мама с папой говорят про каких-то психов… Интересно, почему у папы нет пистолета? Он ведь тоже настоящий мужчина.

В прошлом году здесь, в Чёрной, они жили у бабы Насти, а теперь папа купил для них целый дом. Серёжа его ещё ни разу не видел, и ему было интересно.

Впереди показалась огромная вывеска, на которой было написано ЧЕРНОИСТОЧИНСК. Он знал, что слово это получилось из двух слов ЧЁРНАЯ и ИСТОК. Так назывались две речки, которые здесь текут. На Чёрную речку они уже много раз ходили, а на Истоке он ни разу не был. Дома у него есть такая толстая книга, называется она "Геология". Это энциклопедия, и в ней всё написано про Землю и про вулканы. Из неё он узнал о подземных реках. Оказывается, такие бывают. Они рождаются под землёй, под землёй текут и под землёй умирают. Наверное, речка Исток это подземная река.

– Внимание! – крикнул папа. – Сейчас вы увидите Дворец Гудвина Великого и Ужасного!

Серёжа понял, что папа специально сказал про Гудвина, потому что они всего лишь два дня назад закончили читать эту книжку. Но Гудвин был обманщиком, а Серёже совсем не хотелось, чтобы папа и мама его обманывали, поэтому ему не понравилось это название. А вот когда папа придумал Дворец Бонифация, это было здорово. Серёжа уже знал, что родители купили этот дом для него, поэтому тут всё получается правильно – это его Дворец. Если он расскажет об этом Вадику, тот ему, само собой, не поверит. Он сразу скажет, что дети не могут иметь домов, а тем более – дворцов. Но Серёже, по правде, на это наплевать. Ведь Вадика он увидит только через три месяца, а за это время он что-нибудь придумает, чтобы доказать другу, что это так и есть.

И ещё ему нравилось, когда папа называл его Бонифацием. Это было такое весёлое имя! Он прекрасно помнил этот мультик, где цирковой лев Бонифаций взял отпуск и поехал в Африку к своей бабушке. Мама рассказывала, что это имя прицепилось к маленькому Серёже потому, что когда шёл этот фильм, у него как раз отросли первые пушистые волосы и голова была вся в колечках и завитушках как у льва Бонифация. Он очень хотел хоть раз в жизни побывать в Африке, и это имя ему всё время о ней напоминало…

Тут он почувствовал, что его кто-то толкает в спину, и увидел, что дверь в воротах дома уже открыта и мама просит его зайти первым. И он подумал: всё правильно, это же МОЙ ДВОРЕЦ…

Зверь сидел аккурат посредине двора. Серёжа сначала почему-то подумал про волка, но потом увидел, что это кот. Огромный и пушистый. И очень добрый. Серёжа это сразу понял, потому что кот не был трусом, а встал и пошёл навстречу мальчику, словно его и дожидался. Шерсть у котика была рыжая и очень тёплая. У Серёжи дома была обезьянка – но кот был ещё пушистей.

– Ты ведь меня́ ждал, правда? – спросил Серёжа, радуясь знакомству.

И кот сказал "мур-р", и это означало "да". И тогда Серёжа обнял его.

Но тут вошла мама и закричала, чтобы он бросил это чудовище. А потом она ещё назвала его бегемотом. А тот был вовсе и не чудовищем, а очень воспитанным котом… и звали его Рыжик. Это Серёжа сам так решил. Потому что всякие Пушистики или там Мурзики были финтифлюшками, а не настоящими котами. А Рыжик – гордое и мужественное имя. И котику оно очень подходило.

– Тебя ведь правда зовут Рыжик? – спросил Серёжа.

И если бы кот сказал "мяу", вот тогда, хочешь не хочешь, пришлось бы подыскивать ему другое имя… Но кот сказал "мур-р-р", а это означало… ну, в общем, и так понятно, что это означало!

Сперва они с Рыжиком играли во дворе, а потом он сказал Серёже, что хочет есть. Как сказал? Он укусил его за палец. Не сильно, понарошку. Но Серёжа сразу всё понял и пошёл добывать пропитание.

Мама отрезала колбасы, и Рыжик её съел. Но колбасы было так мало, а Рыжик был такой большой… И Серёжа решил принести пирога – он знал, что мама вчера испекла пирог с картошкой и взяла его с собой. Рыжик съел пирог и очень захотел пить. Но молока у них не оказалось, и пришлось напоить его простой водой.

Когда Рыжик наелся, он решил поспать, а Серёжа пошёл в огород смотреть, чего там растёт. И нашёл там горох. Горох был ещё совсем зелёный, но кое-что можно было выбрать. Пока он ел горох, Рыжик пропал. Серёжа обыскал весь дом, спрашивал и папу и маму, но мама только сердилась, а папа сказал, что кот нажрался на халяву и ушёл домой.

Серёжа возразил, что Рыжик не ел никаких "нахаляв", а ел колбасу и пирог с картошкой, и ещё он сказал, что Рыжик не мог уйти домой, потому что его дом здесь.

– Ну это ты так считаешь, – сказал папа. – Иди, переодевайся, сейчас пойдём на речку.

Когда они пришли с речки – Рыжик спал во дворе.

– Я же говорил, – обрадовался Серёжа, – его дом здесь!

А мама сказала:

– Если ты будешь обниматься с этим бродяжкой, у тебя будут блохи. А если у тебя будут блохи, то будешь спать вместе с этим оглоедом у порога. Уяснил?

Они с Рыжиком ушли от такой несправедливости на огород есть горох. Но Рыжик почему-то горох есть не стал. Видимо он наелся пирога. И, потом, Рыжику было жарко в его пушистой шубе и он ушёл назад, на двор.

Пока Серёжа ел горох, Рыжик снова пропал. И тогда Серёжа подумал: видимо есть какая-то связь между Рыжиком и горохом, потому что кот пропадает всегда в одно и то же время – когда Серёжа ест горох.

Он искал своего друга везде. Он звал его "Рыжик! Рыжик!", но Рыжик не отзывался.

Мама сказала, чтобы сын шёл чистить зубы, потому что скоро в кровать, на что Серёжа возразил, что щётки-то они оставили дома, и тогда маме пришлось разрешить ему погулять ещё полчасика.

Он всё искал Рыжика и наконец услышал его "мяу" откуда-то сверху.

– Ты где, Рыжик? – спросил Серёжа и увидел, что тот забрался на потолок и выглядывает из здоровенной дырки, к которой приставлена лестница.

И тогда Серёжа полез по этой лестнице. Ведь если его товарищ сказал "мяу", значит что-то не в порядке.

Наверху было темно и полно сена. Сено пахло как тот зелёный шампунь, которым мама моет голову.

– У тебя здесь домик? – спросил мальчик, но кот ничего не ответил, он просто потёрся о колени и громко заурчал. Тогда Серёжа нагрёб побольше сена – он решил сделать штаб. Рыжик крутился под ногами и мешал. В это время внизу прошла мама, и Серёжа вдруг увидел её через пол – там повсюду были большие щёлки. "Вот здорово! – подумал Серёжа. – Я тут буду сидеть, и меня никто никогда не найдёт!" И он решил дождаться, когда мама его хватится и начнёт искать. Вот тогда-то он и напугает её. Можно закричать страшным голосом или ещё как-нибудь… Надо подумать.

Сена было немного и ему пришлось собирать его повсюду. Когда он разгрёб одну кучу, там оказалась такая старая штуковина, которую, вроде бы, надевают лошадям на шею, – как она называется он не помнил, но, кажется, видел по телевизору. Он носил сено в угол, складывал его там и уплотнял так, чтобы получились три стены штаба. С четвёртой стороны наклонно опускалась крыша – то есть там стена уже была. Позже он собирался найти какую-нибудь фанерку и сделать настоящую дверь, чтобы закрывать вход в штаб. Он взял эту лошадиную штуку (хомут, вдруг всплыло в памяти, точно! она называется хомут!) и решил, что из неё – из хомута – выйдет прекрасный стул. И оттащил в штаб.

Теперь не хватало только стола. Серёжа огляделся. Дом – его Дворец – был огромным, и эта верхняя комната тоже была огромной. Пустое пространство простиралось насколько хватало глаз, а слева и справа к полу спускались наклонные стены – это была крыша дома. Дальше вообще ничего не было видно, там затаился густой коричневый сумрак. Мальчик обратил внимание на две кирпичных трубы (одна – потолще, другая – потоньше) и сначала удивился – для чего вторая труба. Но потом вспомнил, что в бане тоже есть печка, – это была труба из бани.

– Рыжик, ты здесь? – позвал Серёжа. Он решил осмотреть всю комнату, но отправляться одному в эту темень было страшновато. – Ага, вот ты где. Идём со мной!

Кот дремал на останках древнего стула, от которого уцелела одна лишь мягкая подушка, обтянутая выцветшей клеёнкой, – спинка валялась рядом.

– Рыжик, ну идём же!

Кот приоткрыл глаза (они блеснули настоящим золотом!), взглянул на Серёжу, но даже не шевельнулся.

– У, лентяй! – сказал мальчик.

Он сгрёб кота в охапку, и тот повис у него на руках как какой-нибудь мешок. Подоткнув кошачий хвост, чтобы нечаянно на него не наступить, мальчик двинулся вперёд. Сквозь щели под ногами был виден двор и папина машина, которую по приезде тот сразу загнал в ворота. Всё было тихо, родители пока не появлялись. Откуда-то со стороны, должно быть – с огорода, до него долетал звук их раздражённых голосов. Опять спорят.

Ему всегда становилось плохо, когда мама и папа ругались. Но почему-то так выходило, что чаще они ругались именно из-за него. Мама хотела, чтобы папа больше уделял внимания сыну, а папа обычно отвечал, что, может быть, в этом случае им лучше поменяться местами – он будет сидеть дома, а мама пойдёт зарабатывать деньги. Но мама не хотела зарабатывать деньги, а сердилась и говорила, что она работает не меньше, а даже ещё и больше, чем папа. Сначала Серёжа не понимал, зачем им нужно так много денег. Ведь у них всё есть! И квартира, и всякая мебель, и целых три шкафа книжек, и разные овощерезки и микроволновые печи на кухне. Что им ещё нужно?.. Конечно, иногда хочется чего-нибудь вкусненького или новую игрушку – но ведь это такие мелочи! Но когда недавно папа рассказал ему, во сколько обошёлся им этот новый дом в Чёрной и сколько дней он потратил, чтобы заработать такие деньги, – лишь тогда мальчик задумался. После этого разговора он некоторое время чувствовал себя раздвоенно, словно заглянул в приоткрытую дверь и оказался в другом мире – незнакомом и, как ему показалось, печальном мире взрослых.

Он понял одно (и в этом взрослые так похожи на детей!): КОГДА ЕСТЬ ВСЁ – НЕПРЕМЕННО ХОЧЕТСЯ ЧЕГО-НИБУДЬ ЕЩЁ. То же самое не раз происходило и с ним самим. Взять, к примеру, хотя бы его мягкие игрушки. Их у Сергея уже двенадцать штук – начиная с микроскопической (с кулачок) хрюшки до огромной африканской обезьяны, которую про себя он называл Зяночка, а папа придумал ей чудну́ю кличку Пэнкейк, что в переводе с английского означает Оладья (от частого использования её в качестве подушки она совсем расплющилась). Так вот, хотя у него столько много игрушек, он всегда радуется, когда в Новый год или в день его рожденья в этой мохнатой семье происходит пополнение. И взрослые такие же. Они всегда хотят больше…

И ещё над одной папиной фразой он ломал голову. Папа сказал: в жизни часто приходится делать то, что тебе не нравится, чтобы потом, наконец, иметь возможность заняться тем, что тебе по душе. Это было не совсем понятно и даже немного пугало. И Серёжа больше не стал об этом думать.

…И ещё они иногда ругаются, потому что мама боится, что с Серёжей что-нибудь случится. А что с ним может случиться? Ну, шишка какая-нибудь или синяк – так это всё ерунда на постном масле! Ничего с ним не случится. Но мама этого не понимает и ругает отца. Как будто тот с ружьём будет ходить вокруг Серёжи и от всех его охранять. Вот смех-то!.. Как-то раз в День Защиты детей по телевизору выступал писатель Успенский (это который про Колобков и про Чебурашку, и про профессора Чайникова придумал) и говорил, что в этот день нужно к каждому ребёнку приставлять солдата с автоматом или танк давать – для охраны. Вот если бы маме разрешить – она бы точно так и сделала. Она бы устроила Год Защиты Своего Сына.

Дома ему всегда внушали, чтобы он никогда не открывал дверь незнакомым людям. А ещё лучше, чтобы он её вообще не открывал, – кроме тех случаев, когда наверняка знает, что пришли папа или мама. Ему даже специально рассказывали всякие страшные истории… Запугивали. И ещё. Ещё ему не разрешали разговаривать на улице с чужими людьми. И он никак не мог понять, как можно не разговаривать, если тебе ненароком скажут: "Здравствуй, мальчик!" Что же ему, закрыть рот и пришпилить губы булавкой, чтобы, не дай бог, не сорвалось: "здравствуйте"?

По его мнению, это было глупо. Другое дело, если тебя куда-то зовут или чем-нибудь угощают, или приглашают покататься на машине. И дураку понятно, чем это может кончиться. Хотя… бабульки во дворе не раз угощали Серёжу конфетами и не пытались при этом схватить его и запихнуть к себе в авоську… Он невольно улыбнулся, представив такую сценку.

Он обогнул выросшую на его пути трубу, которая была трубой от большой печки в доме, и двинулся дальше. Какой-то мусор сеялся через щели вниз, и Серёжа видел, как всякая труха и мелкие соломинки кружат в воздухе и падают на дощатый пол и на крышу "Волги".

Кот был тяжёлый, но отпускать его не хотелось – с ним было спокойнее.

Под ногой с грохотом провернулась какая-то железяка, и он еле удержал равновесие. Рыжик зашевелился и выпустил коготки, пытаясь взобраться мальчику на плечо.

– Куда, бестолочь такая! – беззлобно прикрикнул Серёжа.

Но кот всё-таки выбрался из его объятий и перевесился на спину. Серёжа почувствовал его горячий живот на своей шее. И ещё он почувствовал… что кот дрожит. Тогда он прижал ухо к косматому боку своего друга и прислушался.

– Хрр-рррр… хрр-ррр… – доносилось оттуда.

– Рыжик, ты урчишь, что ли? – спросил Серёжа, но кот лишь крепче вцепился в его лопатку; когти прошили тонкую ткань рубашки как швейные иглы.

– Ссссс, – потянул сквозь сжатые зубы мальчик и попытался пропихнуть глупое животное дальше на спину, чтобы хоть так избавиться от этой неожиданной кошачьей ласки.

Кот уже полностью свисал с плеча наподобие мохнатого рюкзака, а его настырный хвост норовил протолкнуться в Серёжин рот.

– Тьфу, Рыжик, перестань! – отмахнулся он и сделал ещё несколько шагов.

В этой части комнаты (ух, какие у меня большие владения!) было совсем темно. Впереди, чуть левее, меж неплотными досками стены пробивался тонкий пыльный лучик, да ещё снизу, от щелей, поднималось слабое фиолетовое сияние. И всё.

Рыжик беспокойно мяукнул и напрягся.

В густом полумраке слепился впереди тёмный силуэт чего-то большого и прямоугольного. Кровать? Но, подойдя ближе, Серёжа понял, что ошибся, приняв за кровать это… этот…

– Ух ты! – вырвалось у него невольно.

Перед ним стоял невероятных размеров сундук. Он вырастал из пола как гигантский чёрный айсберг. Наверное, с таким же айсбергом столкнулся пароход "Титаник", про который рассказывал ему папа. Серёжа стоял в нерешительности, с волнением глядя на неожиданно возникшее перед ним чудо, и ему вдруг вспомнился стишок, какой они разучивали в детском саду:

В сундуке, в сундуке,
По стремительной реке,
По порогам и волнам,
Мы несёмся, дети, к вам!

Так пели игрушки, которых смыло дождём и унесло в картонной коробке в волшебную страну. Тогда ещё совсем малыш, он участвовал в спектакле…

Что-то необъяснимо загадочное и притягательное было в этом зрелище. Как будто в одно мгновение Серёжа переместился в сказку и стоял теперь, как Али-Баба, перед несметными сокровищами разбойников в страшной пещере.

По спине пробежал холодок, кожа на руках и шее покрылась множеством предательских гусиных пупырышек.

Да ну! Не будет же он бояться! Вот ещё! Он уже не тот маленький мальчик, который просыпался ночью с желанием сходить в туалет, но сначала будил маму, чтобы та включила свет и проводила его. В голове вдруг зазвучал голос отца: Что? Мой сын боится темноты? Вот так мужчина! Нет! Он ничего не боится! К тому же, с ним его верный друг…

Серёжа теснее прижал кота к своему уху и сделал ещё один шаг.

Мы несёмся, мы несёмся, мы несёмся, дети, к вам!

Цель была близка. Не возвращаться же! Тем более, он уже почти добрался…

"Ну же, – сказал он сам себе, – не дрейфь!"

И протянул руку, чтобы дотронуться до обитой ржавыми лентами пыльной крышки сундука.

И тут произошло то, чего он меньше всего ожидал. Его Рыжик, его послушный увалень-кот, с силой дёрнулся, подтянул под себя задние лапы и с диким воплем "Мя-я-ааа-у!!!" как пловец от бортика оттолкнулся от плеча паренька. Отдача была настолько сильной (и это было неудивительно, учитывая размеры и вес кота), что Серёжа не удержался на ногах и полетел на пол. Брызги соломы взметнулись от поднятого им ветра, а сам он приземлился на оба колена, при этом вогнав под кожу с десяток огромных заноз.

– Ай!.. – только и успел он сказать.

От неожиданности он так растерялся, что какое-то время не мог ничего понять. Слёзы сами собой брызнули из глаз, боль в колене на мгновение остановила сердечко – но больше всего паренька ошеломил предательский поступок его нового друга.

Серёжа повернулся на руках и сел на попу. Обида вырастала в груди, как будто там надували воздушный шарик. Мальчик глянул вслед исчезнувшему животному и всхлипнул.

– Рыжик! – крикнул он. – Трус несчастный!

Но Рыжика и след простыл.

Серёжа вдруг услышал, как внизу, прямо под ним, прошла мама, говоря с раздражением и паникой в голосе:

– Да нету его здесь! О господи…

Долетел крик отца:

– Серё-ёжа-а!

Мальчик быстро поднялся на ноги. Из колена сочилась кровь. По всему было видно, что его хватились и уже ищут. Судя по истерическим ноткам в мамином голосе – ищут давно. (Странно! А он ничего не слышал…) Это означает только одно – что ему влетит. Ну, может, и не влетит, но длинного разговора с мамой не избежать – это уж точно.

Он с сожалением ещё раз взглянул на загадочный (набитый сокровищами!) сундук, на ржавую щеколду, накинутую на кованое полукольцо и свисающую с крышки как язык мертвеца, и подумал: вот она великая тайна, рядом, – протяни руку и бери!..

– Серё-о-о-ж-а-а-а!!! – вопила его мать, как будто ей кто-то откусывал голову.

– Да здесь я! – отозвался он и, вытянув руки, стал пробираться к выходу.