7

По оплавленному солнцем мелководью брёл человек. Зыбкая слепящая жижа едва доходила ему до щиколоток.

Человек шёл навстречу своей смерти и верил, что всё, о чём он теперь думает, о чём вожделенно мечтает, – осуществится.

Осуществится, ибо он принял РЕШЕНИЕ.

– Встать! Суд идёт!

Просторный зал высвечен ранним солнцем.

Судья со строгим, бледным лицом держит перед глазами листок, читает ровно и как будто умиротворённо:

– Принимая во внимание полное раскаяние осуждённого и его согласие назвать пункт транспортировки, суд постановляет: первое – прервать действие установленной ранее меры наказания и освободить осуждённого из-под стражи в зале суда; второе – запретить освобождаемому работу с устройствами типа "Историк"; третье…

Видение расплывалось, меркло. Сознание судорожно цеплялось за последние ускользающие картины. Он видел тёмные, родные, жуткие глаза, он тянулся к ним, молил о пощаде.

– Алкеста!..

Над безбрежной водной гладью всё выше и выше поднимался гигантский белый шар – будто неумолимая в своей справедливости всевременная карающая длань…

– Прости.