Голос секретаря. Господин Ван Леван! Пауза. Господин Ван Леван!

Ван Леван (подходит к столу, нажимает клавишу селектора). Что ещё, Мария?

Голос Марии. К нам обратился новый пациент.

Ван Леван. Так, ну и что дальше? (Раздражённо.) Я вас слушаю.

Голос Марии. Я просто хотела вас проинформировать.

Ван Леван. О чём, Мария? Почему вы меня беспокоите, я же вас просил… Это что, какой-то экстраординарный случай?

Голос Марии. Нет, но я думала, что вам будет интересно. Мы уже навели справки.

Ван Леван. И что?

Голос Марии. Он крупный инвестор. Очень крупный, сэр.

Ван Леван. И чего же он хочет?

Голос Марии. Он хочет встретиться с вами.

Ван Леван. Вы сделали запись?

Голос Марии. Да. Ещё двенадцатого апреля.

Ван Леван. Ну хорошо. (Смотрит календарь.) Во вторник. Вы слышите, Мария, пусть приходит во вторник.

Голос Марии. Я записала, господин Ван Леван.

Ван Леван. Всё?

Голос Марии. Да. И, пожалуйста, простите меня, господин Ван Леван.

Ван Леван. Ай да будет вам. Зайдите ко мне, Мария. Появляется средних лет женщина. (Указывает на кресло.) Садитесь.

Мария. Спасибо. (Остаётся стоять.)

Ван Леван. Прошу вас, садитесь. Мария проходит, садится на краешек кресла. (Делает несколько шагов по кабинету.) Вы работаете у меня недавно…

Мария. Четвёртый месяц.

Ван Леван. Я хотел спросить… Собственно, за этим я и пригласил вас. (Останавливается рядом с креслом, в котором сидит Мария.) Вы уже немолоды… Мария удивлённо вскидывает голову. (Поспешно.) Нет-нет, я вовсе не хочу вас обидеть, просто… мне нужен маленький совет… и я хотел бы обратиться к вашему опыту.

Мария. Я слушаю вас, господин Ван Леван.

Ван Леван. Мария, я должен задать вам несколько нескромных вопросов.

Мария. Нескромных?

Ван Леван. Ну, не совсем… Нечто вроде. Личных. Это касается меня.

Мария. Одна моя знакомая говорит: вопросы никогда не бывают нескромными, нескромными бывают ответы.

Ван Леван. Вы меня обнадёживаете. Так вот, дело в том… у вас, кажется, есть дочь?

Мария. Есть.

Ван Леван. Сколько ей лет?

Мария. Илоне?

Ван Леван. Вашу дочь зовут Илона?

Мария. Да, так хотел муж и…

Ван Леван. Ваша дочь замужем?

Мария. Как странно, почему вас это интересует, господин Ван Леван?

Ван Леван. Так, мне нужно, Мария, она замужем?

Мария. Да. То есть…

Ван Леван. И сколько же лет её мужу?

Мария. Не надо, не спрашивайте меня…

Ван Леван. Но почему?

Мария (с трудом). Я не желаю говорить об этом человеке. Ван Леван в ожидании стоит у кресла Марии. Мария не выдерживает паузы. (Со слезами.) Он бросил её!

Ван Леван. Вот оно что! Значит, всё-таки бросил.

Мария (проглатывает слёзы). Почему "значит"? И почему "всё-таки"?

Ван Леван. Потому что бросил. Это странно, вы не находите?

Мария. Это так нужно… отвечать?

Ван Леван. Да уж ответьте!

Мария. Это не странно, а жестоко! Он старше Илоны на тринадцать лет. Уж в таком возрасте мужчины должны быть верными… Я всегда была против этого брака, всегда. Но разве её переспоришь! Любовь! Не ломайте мне жизнь! Знаете, как это у молодых… Ну вот и налюбилась. Два года пожили, никого не нажили и – в разные стороны. Он ушёл к своей бывшей.

Ван Леван. На сколько, вы сказали, он был старше?

Мария. На тринадцать. Думаете, дело в возрасте?

Ван Леван. Нет? В чём же?

Мария. Не знаю. Может быть. Сама она виновата – принцессы на горошине чаще всего остаются на бобах.

Ван Леван. Но вот ведь говорят: поздние браки…

Мария. Чепуха!

Ван Леван. Вы считаете?

Мария. Конечно! (Спохватывается.) Простите, господин Ван Леван, какой-то разговор у нас с вами странный.

Ван Леван. Не улыбнулось счастье вашей дочери. А почему?

Мария. Да о каком счастье вы говорите! Ну приглянулась мужику смазливенькая девчонка, ну и что? Выпустил пар – и в семью. Кобель старый. А моя-то! Нашла она, видите ли, в нём свою судьбу. Вцепилась – ну кошка и кошка, не отдам, люблю и тому подобное. Через суд, через скандал, разрушила семью. Отвоевала себе счастье. А счастье это поиграло с ней да и бросило. Теперь учёная.

Ван Леван. Выходит, не в возрасте дело?

Мария. И в нём тоже. Не знаю я, честно говоря. (С грустью смотрит на Ван Левана.) Мне можно идти?

Ван Леван (возвращается в своё кресло). Ступайте, Мария. Мария поднимается. Вы знаете, сколько мне лет?

Мария. Конечно, господин Ван Леван. Пятьдесят два.

Ван Леван. Вот именно. Идите, Мария. Мария уходит.

Ван Леван (один). Тринадцать лет… тринадцать лет… (Ударяет ладонями по столу, поднимается.) Тут не тринадцать, тут все тридцать два, чёрт побери! Тридцать два! Отходит к окну. Отвернувшись, замирает в прежней позе. Щёлкает селектор.

Голос Марии. Вас просит господин Шабуа. Соединить?

Ван Леван (нажимает клавишу, со вздохом). Соедините. (Берёт трубку.) Здравствуйте, профессор. Рад слышать ваш голос. Наш общий знакомый? Вы были неосторожны, направив его ко мне. Я понимаю, что иного выхода у вас не было. Да, да, и у него тоже. Ну что ж, состояние средней тяжести. Однако имейте в виду, впредь я не стану браться за таких пациентов, запомните это. Он, кажется, шеф одного из отделов известной вам Службы?.. Да, и то только потому, что дочь ваша… Ну хорошо, покончим с этим. У вас какое-то дело ко мне? Нет, сеанса не будет. Случай оказался не таким тяжёлым, как всем нам хотелось бы. Конечно же, я шучу. Однако некоторые успехи делаем и мы. Как ваша супруга? По-прежнему? Не лучше ли будет перевести её ко мне в клинику? На вашем месте я не стал бы затягивать. Всего доброго. (Кладёт трубку.) Щёлкает селектор.

Голос Марии. Господин Ван Леван, пришла миссис Генри Ластер.

Ван Леван. Пригласите, Мария.

Ван Леван. Что-нибудь случилось, миссис Ластер?

Миссис Ластер. Я больше не могу… (Плачет.)

Ван Леван. Если вы будете плакать, то и я ничего не смогу.

Миссис Ластер (перестаёт плакать). Он уже неделю без сознания! (Падает в кресло, плачет.)

Ван Леван. Неделя – не такой уж большой срок. Операция прошла успешно. Но ваш супруг в летах, поймите это, к тому же организм ослаблен.

Миссис Ластер. Но что же делать, что же делать!

Ван Леван. Выпейте воды. (Наливает воду из графина.)

Миссис Ластер (пьёт). Если он умрёт…

Ван Леван. Кто вам сказал, что сэр Генри умрёт? Пауза.

Миссис Ластер. Но состояние безнадёжное?

Ван Леван. Трудно что-либо сказать наверняка… (Следит взглядом за посетительницей.) Вы бы хотели, чтобы он остался жив?

Миссис Ластер (в недоумении). То есть?

Ван Леван. Сэр Генри оставил завещание?

Миссис Ластер. Но позвольте, какое это имеет отношение… Я не понимаю.

Ван Леван. Чего же тут непонятного?

Миссис Ластер. Как-то странно вы это произнесли…

Ван Леван. Отчего же странно. Обычный вопрос. Позаботился ли ваш супруг, чтобы вы и ваша семья были обеспечены на случай его смерти?

Миссис Ластер. Конечно! Это же так естественно!

Ван Леван. Тогда мне непонятно, почему вы волнуетесь.

Миссис Ластер (немея). Вы… вы… (Поднимается.) Да как вы смеете!

Ван Леван (встаёт, поспешно). Простите, я вовсе не это хотел сказать. Просто не понимаю, как у меня сорвалось. Много работы, знаете, голова идёт кругом. Умоляю, простите.

Миссис Ластер. Сдаётся мне, вы хотели сказать именно то, что сказали.

Ван Леван. Ну что вы, уверяю, у меня и в мыслях не было. Не велите казнить, велите миловать. Ещё раз приношу вам свои извинения. Миссис Ластер, прошу вас, садитесь.

Миссис Ластер (садится). За всю нашу совместную жизнь мой муж ни разу не смог упрекнуть меня в недостаточном к нему внимании. Он любил и любит меня до сих пор. Эта болезнь… она нарушила все наши планы. Мы собирались в Венецию, девочки – я говорю о дочерях – уже подросли… Ведь он ещё молод, ему всего пятьдесят два.

Ван Леван. Как вы сказали?

Миссис Ластер. Что?

Ван Леван. Нет-нет, продолжайте, я вас внимательно слушаю.

Миссис Ластер. Что же тут продолжать? Эта болезнь сломала всю нашу жизнь. Я плачу, глядя на меня, плачут мои девочки… Это ужасно! (Плачет.)

Ван Леван. Вы намочите себе платье.

Миссис Ластер. Я вся извелась… Неужели медицина бессильна? Это несправедливо. Гибнуть должны жестокие, чёрствые люди. Но мой муж! Я боготворила его…

Ван Леван. Сэр Генри умрёт. Пауза. Миссис Ластер замирает с открытым ртом.

Миссис Ластер. Что?!

Ван Леван. Ваш супруг умрёт. Он обречён. (Выжидает секунду.) Но я не договорил. Существует одно средство. Лекарство. Новейшее. Оно ещё находится в стадии испытаний. Я не имел права говорить вам об этом, я нарушаю неписаные законы, но я не в силах смотреть на ваши мучения…

Миссис Ластер (подаётся вперёд). Продолжайте! Продолжайте, прошу вас!

Ван Леван. Средство это опробовано только на животных и немногих добровольцах. Однако уже показало великолепные результаты. И я мог бы…

Миссис Ластер (кричит). Спасите его!

Ван Леван. Успокойтесь. Препарат – собственность крупного концерна. И пока находится в стадии испытаний. Однако я знаком кое-с кем в их исследовательской лаборатории. И мог бы… Ну, вы понимаете… Это незаконно и, наверняка, будет стоить немалых денег.

Миссис Ластер. Сколько?

Ван Леван. Не знаю. Буду искренен: не знаю.

Миссис Ластер. Умоляю вас…

Ван Леван. Поговорите с мужем, когда он придёт в сознание. Согласится ли он.

Миссис Ластер. О боже! О чём вы говорите!

Ван Леван. Зайдите ко мне в среду. Тогда, думаю, я смогу проинформировать вас более обстоятельно.

Миссис Ластер. Это средство, оно…

Ван Леван. Это средство – единственное, что может спасти сэра Генри, миссис Ластер.

Миссис Ластер. Я вам так благодарна! Я не нахожу слов! (Плачет.)

Ван Леван. Ещё ничего не решено. Зайдите в среду.

Миссис Ластер. Я приду в среду. (Перестаёт плакать.)

Ван Леван. Да, в среду, к одиннадцати часам.

Миссис Ластер. Я приду в среду.

Ван Леван. Хорошо. К одиннадцати ноль-ноль.

Миссис Ластер. Спасибо вам…

Ван Леван (встаёт). В среду.

Миссис Ластер (плачет). Спасибо вам. Выходит.

Ван Леван (один, тяжело вздыхает). Уф-ф! Она меня совсем вымотала. (Садится.) Глупа и любвеобильна… Старая пума! Входит Мария.

Мария. Господин Ван Леван, к вам посетительница.

Ван Леван (отмахивается). Нет-нет, завтра, скажите, чтобы приходили завтра. Сегодня я уже не могу.

Мария. Пришла мисс Донеман.

Ван Леван. Мисс Донеман?

Мария. Да. Пауза. Пусть войдёт?

Ван Леван (теряется). Да, конечно… (Вскакивает.) Нет, погодите… то есть, конечно, пусть войдёт.

Мария. Господин Ван Леван…

Ван Леван. Что, Мария?

Мария. Я хотела сказать… Не волнуйтесь так.

Ван Леван. С чего это вы взяли, Мария, что я волнуюсь! Вовсе нет. Просто сумасшедший день. Ну что, где там эта мисс Донеман? Мария улыбается и выходит. Ван Леван садится за стол и делает вид, что погружён в изучение бумаг.

Мисс Донеман. Ты что же это, не хочешь меня видеть? (Проходит и садится в кресло напротив.)

Ван Леван. А, Джуди, ты. Садись. (Смотрит в бумаги.)

Мисс Донеман. Спасибо, я уже сижу.

Ван Леван (поднимает голову). Что ты сказала?

Мисс Донеман. Ты рассеян, Тео. Что-нибудь случилось?

Ван Леван. Нет. То есть, да. Тяжёлый случай: мужчина, отец семейства, пятьдесят два года, уже неделю без сознания.

Мисс Донеман. И что, безнадёжен?

Ван Леван. Я не спирит, Джуди, я всего лишь скромный медик. Однако состояние очень тяжёлое.

Мисс Донеман. Да уж, скромности тебе не занимать. Отгрохал такую клинику, а сам по-прежнему возишься с каждым отдельным больным. И на всё-то тебя хватает. Бессребреник ты мой.

Ван Леван. Ах перестань, Джуди. Ты же знаешь, я с удовольствием сбежал бы отсюда в любую минуту. Но… (Разводит руками.)

Мисс Донеман. Знаю. Долг и всё такое. (Смеётся.) Мне-то хоть мог бы не пудрить мозги.

Ван Леван. Хорошо-хорошо, умолкаю. Я знаю, что ты обо всём этом думаешь.

Мисс Донеман. Да, приятно выйти замуж за очень богатого человека.

Ван Леван. Вот все вы теперь такие.

Мисс Донеман. Мы? Кто это "мы"?

Ван Леван. Молодёжь.

Мисс Донеман. Ах, старикашечка ты мой! (Тянется к нему через стол.)

Ван Леван. Джуди, не надо.

Мисс Донеман. Нет, надо.

Ван Леван. Нет, не надо.

Мисс Донеман. Мне лучше знать.

Ван Леван. Я на работе.

Мисс Донеман. И я тоже на работе. У тебя. (Обходит стол, приближается к Ван Левану. Её руки обвивают его шею.) Ну не будь таким букой. (Ерошит его волосы.)

Ван Леван. Джуди!

Мисс Донеман. Да, милый.

Ван Леван. Прошу тебя, перестань.

Мисс Донеман. Если ты будешь мной пренебрегать, я буду вынуждена принять предложение.

Ван Леван. Предложение? О чём это ты?

Мисс Донеман. Джерри мне сделал предложение.

Ван Леван. Джерри? Как Джерри?

Мисс Донеман. Да. Почему это тебя удивляет?

Ван Леван. Зачем ты обманываешь меня?

Мисс Донеман. Хм… (Пожимает плечиком.)

Ван Леван. И давно?

Мисс Донеман. Какое это имеет значение… Давно. С неделю. (Жеманно.) Вру – вчера. (Закатывает глаза.) О господи, лучше бы я отсекла себе руку.

Ван Леван. Так… И ты, естественно, ответила, что подумаешь?

Мисс Донеман. Ну, естественно! Ты так догадлив.

Ван Леван. Что ж, не буду мешать. Джерри славный парень.

Мисс Донеман. Тео!

Ван Леван. Что?

Мисс Донеман. Какой ты жестокий!

Ван Леван. Я не жестокий, Джуди.

Мисс Донеман. Нет, жестокий! Тебя заботят только твои проблемы, я тебе безразлична!

Ван Леван. Ты прекрасно знаешь, что это не так.

Мисс Донеман (ластясь). Я пошутила, Тео. Ну Тео…

Ван Леван. Да?

Мисс Донеман. Я пошутила, слышишь!

Ван Леван. Слышу. Он и в самом деле…

Мисс Донеман. Тео!!

Ван Леван. …он и в самом деле сделал тебе предложение?

Мисс Донеман (ей не хочется, но всё же). Да, да, да. Но он мне вот ни на столечко не нравится! Он всё время говорит, говорит, и слова такие нежные, а я вижу, глаза холодные у него, словно злится на меня за что-то. Он не любит меня.

Ван Леван. Ну это ты, положим, выдумываешь. Зачем бы он увивался за тобой, если бы не в надежде… если не в надежде на твою благосклонность. А ведь я замечал!

Мисс Донеман. Ах-ах-ах – он замечал! И священный пожар негодования опалил его сердце! Тео, перестань. Я хорошо знаю, что ему нужно. Деньги. (Становится за спинкой кресла, в котором сидит Ван Леван.) Могу поспорить, если при нём проглотить сотенную, он всё с той же улыбочкой на губах наступит тебе на горло и вытащит купюру.

Ван Леван. Кстати, это не такое уж плохое качество.

Мисс Донеман. Кому как.

Ван Леван. А что, у тебя было время познакомиться с ним так… настолько близко?

Мисс Донеман. Ты ревнуешь?

Ван Леван. Это плохо?

Мисс Донеман (просияв). Это чудесно! (Обнимает Ван Левана.) Я отказала ему. Правда. Я сказала, что мы помолвлены и… и что я люблю тебя! (Чмокает Ван Левана в затылок.) Всё, забудем об этом.

Ван Леван. Забудем?

Мисс Донеман. Я так хочу.

Ван Леван. Хорошо. (Печально.) О многом мне ещё придётся забыть… Пауза.

Мисс Донеман. Ха! Ты же ещё не слышал, что учудил сегодня дядя Николас! (Смеётся.) Он опять хвастался, что в молодости поднимал двадцать стоунов и что сейчас ещё сможет повторить свой рекорд. Если б ты видел его! Он подлез под штангу, пыхтя и крякая как старый Скрудж, а когда попытался поднять её, у него лопнула резинка на спортивных штанах, а он всё пыжился и раздувал щёки вот так… (показывает) … а сам стоял в одних трусах, таких розовых в белую точечку, и не замечал, что стоит в одних трусах… Я каталась по полу… (Смеётся.) Тебе не смешно? (Грустнеет.)

Ван Леван. Прости, Джуди, я всегда огорчаю тебя. (Встаёт. Берёт её за руки.) Прости.

Мисс Донеман. Иногда мне кажется, что ты и в самом деле меня не любишь… Мы так редко бываем вместе, но когда это случается, ты всегда мрачнеешь. Почему? Ты рядом и в то же время ты где-то ещё. Может быть это и в порядке вещей, но я не хочу так. Я не хочу делить тебя ни с кем, будь это твоя работа или твои мысли. Когда ты с ними – ты не со мной. (Гладит его волосы.) Порой мне стоит немалых усилий расшевелить тебя, заставить не думать какую-то одному тебе известную думу. Но и это всегда ненадолго. Я не верю, что тебе со мной плохо.

Ван Леван. Джуди…

Мисс Донеман. Молчи. Ты не должен передо мной извиняться – ты ни в чём не виноват. Я счастлива, что встретила тебя, понимаешь, счастлива. И я хочу, чтобы моё чувство сделало тебя сильнее, лучше. Хотя… я и не представляю лучше. Я люблю тебя, Тео.

Ван Леван. Я не стою твоей любви.

Мисс Донеман (закрывает ему рот ладонью). Нет-нет, прошу тебя, не говори так. Ты мой, мой…

Ван Леван. Джуди… (После паузы.) Мне не даёт покоя какой-то постоянный комплекс вины. Вины перед тобой. Я готов просить прощения ежечасно, ежеминутно. Ты уже заметила это… Но почему? В чём я повинен? Что я сделал такого, за что кляну себя всю жизнь? Я не знаю этого, Джуди. Это как наваждение… (Целует её руки.) Ты – самое дорогое, что есть у меня.

Мисс Донеман. Милый… Спасибо тебе.

Ван Леван. Знаешь, мне иногда кажется, что всё это со мной уже однажды было. Был я и была ты, но это была какая-то другая жизнь.

Мисс Донеман. Лучше этой?

Ван Леван. Нет, просто другая.

Мисс Донеман. Странно. Для меня всё впервые.

Ван Леван. Ты не жалеешь?

Мисс Донеман. О чём?

Ван Леван. Но у тебя могут быть причины сомневаться.

Мисс Донеман. Ты говоришь глупости!

Ван Леван. Нет, Джуди, я прожил бо́льшую часть своей жизни и уже не жду ничего нового впереди. Что я могу дать тебе? Тебе будет тяжело, поверь.

Мисс Донеман. Нет, не хочу, не желаю верить! Видеть тебя, говорить, слышать твой голос, всегда, каждый день быть рядом с тобой – это ли не счастье, Тео!

Ван Леван. Милая моя, не думай, я не трушу. Я знаю, любить – это всегда трудно. Я не трус. Но мне сложно понять себя… Меня не покидает ощущение, что мы делаем что-то не так, не то… Прости, это невозможно объяснить. И дело тут не только в том, что я значительно старше тебя, нет. Всё сложнее, значительно сложнее.

Мисс Донеман (нежно). Ты просто устал.

Ван Леван. Может быть. (С улыбкой.) Но и усталого меня ты ведь тоже любишь?

Мисс Донеман. Конечно! Я тебя люблю всякого.

Ван Леван. Это обнадёживает.

Мисс Донеман. Я ухожу.

Ван Леван. Угу. А зачем ты приходила?

Мисс Донеман. Хотела посоветоваться с тобой, какой костюм прихватить на уик-энд. Но пока шла к тебе – уже всё решила. (Направляется к двери.) Да что я говорю – я просто хотела повидать тебя. (Смеётся, делает ручкой. У дверей.) Да! И надо было рассказать тебе про дядюшкину штангу.

Ван Леван. Он таки поднял её?

Мисс Донеман. Как же! Ведь у него штаны упали! (Воздушный поцелуй.) Ну, до вечера! Исчезает. Ван Леван – в глубокой задумчивости. Входит Мария.

Мария. Господин Ван Леван!

Ван Леван. Да, Мария.

Мария. Я несу кофе?

Ван Леван. Несите. Пауза.

Мария. Господин Ван Леван… Ван Леван не реагирует. Мария медлит, затем выходит и тихо претворяет за собою дверь.

Ван Леван (один, подчиняясь своим мыслям). Джерри… Не думал я, что у этого юноши хватит духу. А вот, поди ж ты… Не интерес ли ко мне им движет? Любовь? Этот скороспелый негодяй, похоже, и не слышал такого слова. Жилет – вот чем полнятся его мечты. Сопляк, он ещё не знает, как это больно, когда ломаешь шею! Но пусть. Пусть испытает. Я даже отдам ему жилет! (Улыбка.) Отдам, если нетерпение его столь велико. Сипрон вполне заменит паутину… И Джуди… она поможет мне. Умница – ей даже не придётся разыгрывать любовь… Дерзайте, Джерри, и да поможет вам бог!

Ван Леван. О помолвке уже объявлено, и я в такой растерянности…

Морена. Что вас смущает, дорогой мой?

Ван Леван. Трудно сказать… Я сознаю, конечно, что Джуди выходит по любви, да и я люблю её, но, понимая всё умом, я никак не могу избавиться от какого-то странного, жгучего предчувствия…

Морена. Джуди будет обеспечена. И вы должны уяснить, что для меня, человека, который заменил ей отца, это самый веский аргумент. К тому же девочка отвечает вам взаимностью. Не вижу преград. В ней вы найдёте искреннего и верного друга. Джуди так привязалась к вам… В сущности, она ещё ребёнок… Вы не замечали: женщины – те же дети, только больше ростом. Некоторое время идут молча. Я, кажется, догадываюсь, что вас тревожит.

Ван Леван. Да?

Морена. Ваш возраст. Ван Леван утвердительно кивает. Глупости сии вы можете смело выбросить из головы! Вы ещё не старик. Далеко не старик. Пятьдесят лет для мужчины – разве это возраст? Взгляните на меня. (Останавливается.) Перед вами действительно обрюзгшая развалина. Таким вы будете в худшем случае лет через двадцать – двадцать пять. Джуди в ту пору уже перевалит за сорок. Для женщин конец пятого десятка – уже старость. Так что к своему последнему рубежу вы подойдёте одновременно. Поворачиваются, идут обратно. Морена неожиданно начинает смеяться. Простите, что нарисовал перед вами столь мрачную картину. Но у старика все мысли – уже по ту сторону.

Ван Леван. Я где-то слышал, что не годы определяют возраст мужчин.

Морена. Вот как? Что же?

Ван Леван. Женщины.

Морена. Ну вот видите! Смеются.

Джуди. Дядя Николас! Тео! Что же вы? Оставили меня совсем одну. Пойдёмте! (Тянет их за руки.) Сегодня нужно танцевать! Пойдёмте же!

Морена. Нет-нет, девочка. Я уже своё оттанцевал. Я где-нибудь в уголке, посмотрю на молодёжь. (Ван Левану.) Танцы – хотя и пустяшное занятие, но это одна из тех упорядочившихся глупостей, в которых людям умным приходится иногда принимать участие. Идите, Теодор.

Джуди. Тео, пойдём! Не обращай на дядю внимания. Он всю свою жизнь посвятил штанге и как вести себя с дамами не имеет ни малейшего представления.

Морена. Ты несправедлива ко мне, детка. В свои годы дядя Николас был просто неотразим. Две бедняжки, помню, даже покончили с собой от избытка неразделённой любви.

Джуди. Ого, паук-сердцеед! (Ван Левану.) Идём, Тео, я вижу, дядя нагнал на тебя тоску.

Ван Леван. Да-да, конечно, Джуди, идём. Джуди берёт его за руку. Убегают.

Морена. Только пташечка запела, сразу кошечка и съела. (Опускается в кресло у стены. Закрывает глаза.) В дверь входит Шабуа.

Шабуа (замечает Морену, быстро подходит). Мы ничего не нашли!

Морена (открывает глаза, гневно). Считайте, что я не слышал этого! (Вскакивает.) Я не желаю больше ждать! Завтра у него очередной сеанс, жилет там, найдите его!

Шабуа. Вы напрасно кричите на меня. В своё время я сделал большую глупость, связавшись с вами, но думаю, сейчас ещё большей глупостью будет испортить уже достигнутое ненужной спешкой.

Морена. Достигнутое? О чём вы говорите!

Шабуа (махнув рукой). Впрочем, как вам угодно.

Морена. Оптимист сраный!

Шабуа. Я бы попросил…

Морена. Вот-вот, только и можете, что просить.

Шабуа (проглотив обиду). Хорошо, я оптимист, но не из тех, которые настолько уверены в успехе, что он им становится не нужен. Я не менее вас заинтересован в положительном разрешении дела. Но эта спешка…

Морена. Эта спешка – вынужденная мера. (Тише.) Кто-то из банды Кордоуэлла пронюхал о средстве.

Шабуа. К чему эта импровизация? Чего вы добиваетесь? Морена достаёт из внутреннего кармана пиджака конверт, протягивает Шабуа. (Берёт конверт.) Что это?

Морена. Эту бумагу я получил вчера. Как видите, содержание вполне определённо. Они знают почти всё.

Шабуа. Кто "они"! Нас четверо, четверо, понимаете! Больше ни одна душа… (Читает.) Вы кого-то подозреваете?

Морена. Нет.

Шабуа. Ван Леван? Может это его рук дело?

Морена. Не исключено. Но каковы мотивы?

Шабуа. Или Дорнстайк!

Морена. Или вы.

Шабуа. Я?

Морена. Ну да, именно вы, профессор.

Шабуа. Оставьте, вы прекрасно знаете, что до седых волос я так и не смог одолеть эту науку – лгать.

Морена. Я к тому только, что нельзя игнорировать ни один из возможных вариантов… Теперь вы понимаете, чем вызвано моё желание заполучить жилет как можно скорее?

Шабуа. Да, это меняет дело. Я возвращаюсь. (Направляется к двери.)

Морена. Переверните всё, всю клинику, жилет должен быть найден! Шабуа уходит. (Один. Садится. Устало.) Другого случая может не представиться… Я стар… (Нервно.) Проклятый туземец! Он водит нас за нос вот уже десятый год… Сначала он строил свою клинику – на это ушло четыре года… Четыре года! – затем он завоёвывал авторитет в среде этих чванливых эскулапов. Далее пошли отговорки, манёвры, объективные и иные обстоятельства, якобы удерживающие его от прямого использования средства. Десятки, сотни причин… Но вот, наконец, час настал – он предпринял свой первый эксперимент. И тогда мы побоялись его спугнуть, да-да, побоялись. Мы, словно кролики перед удавом, потеряли способность к действию, мы были загипнотизированы. Потом… потом мы носились с нашей радостью – как же! нам всё удавалось! – носились, вместо того, чтобы брать его за горло. Там же, в холодном боксе! Вот уже два года он проводит сеансы, и всё это время мы нежно играемся с ним. Из зала доносится говор, слышен смех. Джуди… И ею пришлось пожертвовать. (Проводит ладонью по лицу.) Мы слишком привыкли тешить себя фантомами. (В изнеможении закрывает глаза.) Хватит! (Замирает.)

Джерри. Музыка… Эта сука Ван Леван веселится. (Заглядывает за колонны, в зал.) Так и есть!.. Ничего, не долго ему осталось! Девчонка, кажется, без ума от него… Дура. Она просто обалдела от его успеха, успех же преходящ, любой… Посмотрим, что она запоёт, когда узнает…

Морена (открывает глаза, некоторое время молча следит за перемещениями Джерри). Что ты тут делаешь, Джерри?

Джерри (вздрагивает). Я, сэр?

Морена. Что тебе нужно?

Джерри. Я пришёл к вам.

Морена. Что-то срочное?

Джерри. Да… это касается вас.

Морена. Я слушаю.

Джерри (медлит, он явно застигнут врасплох). Это касается вас, господин Морена… Морена выжидательно смотрит на Джерри. Отдайте мне Джуди.

Морена. Бери. Тебе завернуть?

Джерри. Вы меня не поняли. Я хочу, чтобы мисс Донеман стала моей женой.

Морена. Видимо я и в самом деле чего-то не понимаю. Ты в своём уме? Ты здоров?

Джерри. Выслушайте меня, прошу вас.

Морена. Э, нет. Если ты намерен продолжать в том же духе – больше ни единого слова.

Джерри. Господин Морена!..

Морена. Нет-нет, уволь, Джерри. Мне кажется, тебе лучше уйти.

Джерри (со злобой). Да, Джерри лучше уйти. Ведь Джерри – никто, и появляться ему следует лишь там и тогда, где и когда сочтёт нужным его повелитель. Джерри – парень, который знает своё место, Джерри – человек, который всегда под рукой. Он не подведёт, он надёжен, он – сама исполнительность. Вы привыкли распоряжаться чужими судьбами, сэр. Да что судьбами – жизнями! И моей в том числе. А я не хочу! Понятно вам! Не хочу быть "в том числе"! Этот… Ван Леван… вы отдали ему предпочтение за его тайну, а он попросту дурачит вас! И правильно делает. Но только и его время кончилось, средства у него нет.

Морена. О чём это ты?

Джерри. Я знаю всё.

Морена (после паузы, с улыбкой). Дурачок, неужели ты веришь в эти сказки?

Джерри. Жилет у меня. Морена вскакивает. Однако быстро овладевает собой, вновь садится в кресло. Это меняет дело, не так ли?

Морена. Убирайся.

Джерри. Думаю, сейчас вам вряд ли стоит разговаривать со мной в таком тоне.

Морена. Щенок…

Джерри. Я просто более удачлив. Удача не любит стариков.

Морена. Возвращайся домой и вызови врача – у тебя явный жар.

Джерри. Вам пока трудно поверить в это.

Морена. И нет никакой необходимости.

Джерри. Раскиньте-ка мозгами, господин Морена, я пришёл сюда и теперь вот стою перед вами, и что, всё это в единственной надежде на ваше благодушие?

Морена. В самом деле!

Джерри. Я ещё не потерял голову настолько, чтобы согласиться её потерять. (Приближается вплотную к Морене.) Мне больно смотреть, как этот самозванец смеётся над вами. Вы ухлопали миллионы и ничего не добились! Это урок вам. Я не истратил и тысячной доли того и выиграл. Я выиграл, слышите! Жилет у меня, и мне плевать на всё остальное! Джуди – вот кто мне нужен.

Морена. И только? (Щурит глаз.) А ведь ты пришёл не из-за неё… Тебе не даёт покоя Николас Морена, его деньги, его влияние, его сила. Так? Но ты молод и нетерпелив…

Джерри. В свои шестьдесят семь вы ещё неплохо соображаете.

Морена. У тебя могло быть всё, но теперь ты сам всё испортил… Ты очень расстроил меня, Джерри. Прошу тебя, уходи. Поговорим дома. Сейчас я устал.

Джерри. Вы проиграли. У вас нет выбора.

Морена. Пусть так… За всё, что не имеет цены, приходится платить слишком дорого. Уходи.

Джерри. Вы отдаёте мне Джуди?

Морена. Она помолвлена.

Джерри. Плевать!

Морена. Она ждёт ребёнка.

Джерри. Ложь! Пауза. Я убью его!

Морена. Эту привилегию я хочу оставить за собой. Некоторое время оба молчат. Джерри едва сдерживает ярость.

Джерри. Хорошо. Обсудим всё завтра. (Трёт виски.) У меня раскалывается голова…

Морена (прислушивается к звукам, доносящимся из зала). Сейчас они выйдут. Уходи.

Джерри. Я уйду… (Заглядывает за колонны.) …но не вздумайте причинить мне вред – вы потеряете всё. Всё. Вы думаете, она любит его? Как бы не так! Это Джуди выкрала для меня браслет. Да-да! Мне даже не пришлось её уговаривать. И она будет моей, так что не удерживайте её.

Морена. Всё-то ты врёшь, Джерри. Убирайся. Джерри медлит, трёт виски, неохотно продвигается к выходу.

Морена (вслед). Джерри! Джерри останавливается. Небольшая пауза. Скажи, тебе снятся сны?

Джерри (недоумённо). Какое вам дело!.. (Усмешка.) Снятся. Цветные.

Морена. Я почему-то именно так и думал. Джерри мгновение медлит, затем выходит. (Смотрит ему вслед.) О господи, откуда столько идиотов?! Просто эпидемия какая-то. (Достаёт из внутреннего кармана телефон, набирает номер.) Морена. Сейчас вниз спустится Джерри. Задержите его. Нет, пока просто изолируйте… На ваше усмотрение, в его услугах я больше не нуждаюсь. Действуйте.

Джуди. Ага, дядюшка, ты уже соизволил проснуться! (Дорнстайку.) Вы поглядите только, что за человек! Он готов прозаложить душу за лишний часок в мягком, удобном кресле. И спит. Что ты там видишь?

Морена. К сожалению, немного. Милая эта способность почему-то не получила во мне должного развития.

Дорнстайк. Считается, что крепкий хороший сон – признак чистой совести.

Морена. Ну, тогда я – воплощённая невинность.

Джуди. Ты бы лучше послушал, какие забавные анекдоты рассказывает господин Дорнстайк! (Глядит на Дорнстайка, смеётся.) Фантастика! Знаешь, средство, что от всех болезней…

Морена (пристально смотрит на Дорнстайка). Не замечал за господином банкиром склонности к анекдотам. Дорнстайк выдерживает взгляд Морены, улыбается. (Джуди.) Видимо, лишь в угоду тебе он проявился в столь необычном для него качестве. Ван Леван прощается с гостями.

Джуди. Я тебе дома расскажу. Он длинный.

Морена (поднимается, обнимает Джуди за плечи). Хорошо, малыш, только учти, если люди и захотят спасти мир от какой-нибудь заразы, то сделают это сами, своей волей, но отнюдь не с помощью волшебных инъекций чудодейственных средств. Сами и только сами, подобно барону Мюнхгаузену, сможем мы вытащить себя из полюбившегося нам болота… (Идут по гостиной.) Конечно, человечеству не обойтись без хорошего лекарства – оно уже сейчас ему невероятно необходимо, – но, думаю, лекарство это должно исцелять некую особую болезнь. Вот только создатель такого, как говорят газетчики, социального пенициллина, где он? Вылупился ли уже? Существует ли? И уж, без сомнения, любые анекдотические средства господина Дорнстайка помочь нам не в силах, как никто из нас не в силах помочь японцу, делающему себе харакири.

Джуди. Фу, как мрачно, дядя.

Морена. Прости, Джуди, я выспался и меня потянуло на болтовню.

Джуди (Дорнстайку). А вы уже всё рассказали! Так?

Дорнстайк (разводит руками). Признаю.

Джуди. Болтун!

1-й гость (2-му гостю). Говорят, он лечит каким-то новым методом…

2-й гость (1-му гостю). Шарлатан. Яснее ясного. Не верю я медикам.

1-й гость. Сейчас, пожалуй, это самое прибыльное занятие – резать людей. Оба гостя подходят к Ван Левану. Огромное спасибо!

2-й гость. У вас всегда так здорово, я запасаюсь энергией на неделю!

Ван Леван (всем). Не забывайте, господа, в субботу – охота. Грэтт-Холл к вашим услугам. Одобрительные возгласы. Гости покидают гостиную. Некоторые молча кланяются, иные бросают реплики: "Пока, старина!", "В субботу – на охоте!", "Я себе обязательно куплю тоже что-нибудь абстракционистское. Сила!" Гости уходят. Джуди приближается к Ван Левану. Морена задерживается в дверях.

Морена. Тебя ждать, Джуди?

Джуди. Поезжай, дядя. Я задержусь немного. (Смотрит на Ван Левана.) Что-то не нравится мне сегодня Тео.

Морена. Я пришлю машину.

Джуди. Хорошо. Морена уходит.

Джуди (грустно). Вот и ещё день прошёл… Мне так спокойно здесь, у тебя…

Ван Леван (берёт её руку). Останься. Пауза.

Джуди. Я посижу ещё. Держась за руки, идут к дивану. Садятся. Весь вечер я смеялась как сумасшедшая, а теперь мне почему-то грустно…

Ван Леван. Останься, Джуди.

Джуди. Ты же знаешь, пока это невозможно. (Целует его.)

Ван Леван. Я не отпущу тебя.

Джуди. Скоро мы сможем соединиться. Навсегда.

Ван Леван. Как долго – ещё целый месяц!

Джуди. Да. Долго.

Ван Леван. Я видел, как они глядели на тебя, те, с кем ты танцевала…

Джуди. Как?

Ван Леван. …и ты была со всеми одинаково весела – так же как и со мной.

Джуди. Тео! Они все завидуют нам!

Ван Леван. Они смеются.

Джуди. Глупый… (Неожиданно, смеясь.) Дорнстайк признался мне в любви.

Ван Леван. Дорнстайк?

Джуди. Да, весь вечер он называл меня розой. Он такой смешной!

Ван Леван. Он старый, Джуди.

Джуди. Он умный.

Ван Леван. Чем же он так очаровал тебя? О чём вы говорили?

Джуди. О разном. Он наговорил мне кучу комплиментов. А потом стал рассказывать разные забавные истории из своей жизни. Тео, ты слышал его рассказ о туземцах?

Ван Леван. О туземцах?

Джуди. Да, и о волшебном средстве. Ван Леван больно сжимает руку Джуди. Та вскрикивает. Ой, Тео! Ты сделал мне больно.

Ван Леван (делая ударение на каждом слове). Дорнстайк говорил с тобой о туземцах и о волшебном средстве?

Джуди. Что же в этом такого? Он всё ещё считает меня маленькой девочкой.

Ван Леван. Ну да, и признаётся тебе в любви.

Джуди. Он шутил!.. Наверное.

Ван Леван. Шутник. Что он тебе сказал?

Джуди. Что сказал? Сказал, что любит…

Ван Леван. О боже, я не о том! Что он сказал о волшебном средстве?

Джуди. Да ничего особенного, обычный трёп! Что с тобой, Тео?

Ван Леван (подаётся вперёд). Джуди, прошу тебя, расскажи мне всё.

Джуди. Я не понимаю, почему это так тебя волнует. Тут и говорить-то не о чем.

Ван Леван. Прошу тебя.

Джуди. Хорошо, хорошо. (С неохотой.) Ну, он говорил о человеке, который попал на острова… там было племя… (Пожимает плечами.) Выдумка, скорее всего.

Ван Леван. А дальше?

Джуди. Человека этого спас вождь… заболевание какое-то жуткое, тропическое… что-то типа малярии, только ещё страшнее. У вождя было средство, надо выпить, и любая болезнь уходит. Это лекарство он получил в дар от богов. Ну и вот, потом на острова приехала экспедиция – дочь вождя уже была женой этого человека – и туземцы из племени по приказу старейшин уничтожили всех, кто там был, и захватили судно, и тогда… тогда этот человек убил вождя… Тео, ты слушаешь?

Ван Леван (полуотвернувшись). Я слушаю, Джуди.

Джуди. Он и свою жену убил, потом. Странная история.

Ван Леван. Дальше.

Джуди. Он стал лечить людей, но так как волшебной жидкости было мало, то лечил не всех, а только самых богатых.

Ван Леван. Это сказка, Джуди.

Джуди. Конечно, это сказка, Тео.

Ван Леван. Как ты думаешь, почему Дорнстайк вздумал рассказывать сказки?

Джуди. У него это выходит так забавно…

Ван Леван. Он, похоже, большой мастер.

Джуди. Как ты себя чувствуешь?

Ван Леван. Нормально.

Джуди. Ты побледнел, дорогой, тебе нельзя так много танцевать. (Хочет погладить его волосы.)

Ван Леван (отстраняется). Чем же заканчивается сказка?

Джуди. К чёрту! К чёрту Дорнстайка и к чёрту сказки! Ван Леван встаёт. Ты куда?

Ван Леван. Мне нужно позвонить.

Морена. Не надо звонить. Ван Леван выхватывает пистолет.

Джуди (кричит). Тео!! (Бросается к нему.) Входят: Шабуа и двое охранников. Охранники вооружены.

Джуди (взволнованно). Дядя, что всё это значит? Кто эти люди? Тео, что происходит? Почему ты молчишь? (Трясёт Ван Левана за рукав.) Тео!

Морена. Джуди, девочка, почему ты ещё не дома? (С нажимом.) Поезжай домой, Джуди.

Джуди (Ван Левану). Я никуда не поеду. (Морене.) Я никуда не поеду! Морена делает знак охранникам. Те направляются к Джуди.

Ван Леван. Уберите их, я буду стрелять! Это моя жена, вы не имеете права! Назад, шавки! Охранники останавливаются.

Морена. Джуди, этот человек обманул нас.

Джуди. Обманул? (Жалобно.) Я ничего не понимаю…

Морена. Где жилет?

Ван Леван. (Вспышка смеха, однако он тут же подавляет её.) Ах вот оно что! У вас ничего не вышло?

Морена. Я устал ждать.

Ван Леван. Вы разгромили клинику и поняли, что жилета там нет? (Смеётся.)

Джуди. О чём вы говорите? Дядя! Какой жилет?

Ван Леван. Успокойся, Джуди, это сценка из сказки Дорнстайка.

Джуди. Какой-то бред…

Морена. Где жилет, Хорвэй?!

Ван Леван. Оградите уши девочки!

Морена. Где жилет!!

Ван Леван. Это глупо… Чего вы добьётесь?

Морена. У вас завтра сеанс.

Ван Леван. Сеанс я отменил.

Морена. Вы умрёте, Хорвэй.

Ван Леван. Вам это ничего не даст.

Морена (охранникам). Взять его! Один за другим раздаются два выстрела. Джуди кричит. Оба охранника падают.

Ван Леван (в недоумении смотрит на свой пистолет). Я же не…

Дорнстайк (Морене). К стене! Живо! Морена пытается достать оружие, но Дорнстайк опережает его, отбирает пистолет.

Джуди (устремляется к Морене). Дядя!..

Ван Леван (успевает удержать её). Не надо, Джуди.

Морена. Ублюдок!

Дорнстайк. Без сцен! К стене! Морена отходит от двери, становится лицом к стене. (Шабуа.) Составьте ему компанию, профессор. Шабуа встаёт рядом с Мореной. Дорнстайк обыскивает его.

Шабуа. Я не ношу оружия. Моя профессия – возвращать жизнь, а не отнимать её.

Дорнстайк. Вам, Шабуа, я верю. Однако не настолько, чтобы доверять. (Ван Левану, указывает пистолетом на лежащих.) Вы бы не успели.

Ван Леван (настороженно). Благодарю.

Морена (Шабуа). Теперь, надеюсь, вы понимаете, профессор, откуда потянуло гнилью?

Шабуа. А идите вы!..

Дорнстайк. Вы правы, Морена, то письмо написал я. И, как видите, рассчитал верно. Вы не заставили себя долго ждать.

Морена (через плечо). Полагаетесь на благодарность этого типа? (Кивок в сторону Ван Левана.) Неужели вы так наивны!

Дорнстайк. Не всем же, господин мафиози, быть такими расчётливыми. Кроме того, вы мне просто надоели.

Морена. Ты пожалеешь о сказанном!

Джуди. Как же так, дядя?

Дорнстайк. Джуди, вам лучше уйти. (Берёт её под локоть.)

Джуди. Нет-нет… Тео!..

Ван Леван. Джуди, он прав, тебе не стоит смотреть на всё это.

Дорнстайк. Успокойтесь, пойдёмте. Джуди вырывается. Она испугана.Морена оборачивается от стены. У него в руке пистолет. Ван Леван стреляет не раздумывая. Морена откидывается на стену, роняет оружие и начинает медленно оседать на пол. Шабуа отшатывается от него. У Джуди в глазах ужас. Все на мгновение замирают. Морена падает, неуклюже, на бок. Джуди кричит.

Джуди. Дядя!!! (Бросается к Морене.) Дядя! Морена с трудом поднимает голову. Джуди помогает ему. Как же так, дядя? Что это? О боже! Я сойду с ума! (Оборачивается.) Тео, ты… Ван Леван делает шаг в её сторону. (Кричит.) Нет!!! Уйди! Уйди! Уйди! (Рыдает.)

Морена (хрипит). Джуди… девочка…

Джуди (сквозь слёзы). Дядя, я сейчас, сейчас. (Присутствующим.) Ну, хоть кто-нибудь, позовите доктора! Пауза. Шабуа приближается к Морене.

Шабуа (Дорнстайку). Надеюсь, вы позволите?.. Дорнстайк кивает.

Морена. Нет-нет, не надо, уйдите. Джуди, я… вот как… получилось… Прости. Я виноват. Я хотел… хотел шантажировать тобой… Но поздно… Я должен… должен сказать тебе… (Ищет глазами Ван Левана. Увидев.) Он… твой отец… (Поднимает руку, указывает на Ван Левана.) Отец… (Силы быстро оставляют его.) Прости, я обманул тебя… (Задыхается.) Твоё… настоящее имя… Джейн Хорвэй… Джейн… Хорвэй… (Рвёт воротник рубашки.) Умирает. Джуди в оцепенении.

Дорнстайк (Ван Левану). Как же вы так неосторожно… (Убирает оружие, наклоняется над Мореной.) Всё. (Указывает на лежащий рядом пистолет.) Недооценил я старика… Теперь моя очередь благодарить вас. Он метил в меня. Пауза. (Внимательно следит за Ван Леваном.) Вы слышали, что он сказал?

Ван Леван (словно в столбняке). Джейн Хорвэй… Джуди пытается встать. Встаёт и падает без сознания.

Дорнстайк (Шабуа). Что же вы, доктор, помогите! Дорнстайк и Шабуа поднимают Джуди, переносят её на диван.

Ван Леван. Джейн Хорвэй… (Повторяет словно давно забытое имя.) Джейн Хорвэй… (По лицу пробегает тень.) Я спал со своей дочерью?.. (Замолкает, поражённый смыслом этих слов.) Я спал… (Вдруг начинает смеяться.) У неё от меня будет ребёнок!.. (Смеётся всё громче.) У неё будет ребёнок!!

Шабуа (оборачивается). Истерика. Заберите у него пистолет. Дорнстайк подходит к Ван Левану, берёт из его руки оружие.

Ван Леван. (Некоторое время взгляд его неосмыслен, наконец преодолевает припадок.) Где она?.. Джуди! (Бросается к девушке.) Прочь! (Отталкивает Шабуа, падает перед ней на колени.) Девочка моя… (Гладит её руку, но вдруг замирает, затем резко оборачивается. Грозно.) Где браслет?!

Шабуа. Что?

Ван Леван (вскакивает). Где браслет! Шабуа в недоумении глядит на Дорнстайка.

Дорнстайк. Он у меня. Ван Леван делает движение в сторону Дорнстайка. В руке у того появляется пистолет.

Шабуа. Господа, что вы ещё придумали! Право же, сейчас не время.

Ван Леван. Зачем вы его сняли? Отдайте. Это мой подарок мисс Донеман. (Протягивает руку.)

Дорнстайк. Вы помните Кордоуэлла? Ван Леван заметно вздрагивает. Он советовал не оставлять вас одного. Я всего лишь следовал его пожеланию. Хотя для этого мне и пришлось убрать самого Кордоуэлла. (Обращается к Шабуа.) Годы потрачены зря. Ван Леван так ни разу и не извлёк на свет божий своё средство – этот фетиш. На тех сеансах, коих мы были свидетелями, он со спокойным сердцем демонстрировал удивительные качества какого-то полимера – качества чисто визуальные. Паутина была искусно подделана. Смех! Мы слепо участвовали в этом фарсе и даже, помнится, в умилении уронили на ложе какого-то обречённого пару просветлённых слезинок! Мы впали в детство, профессор!

Ван Леван. Ложь!

Дорнстайк. Ложь? (Указывает на труп Морены.) Он не подтвердит, да ему и наплевать теперь… А вот Джерри… Джерри был попросту обманут вами. Не понимаю, как он остался жив – парень вздумал переиграть Морену! Но, похоже, и у старика были свои привязанности… Вы подсунули подделку. Судьбу лучше не искушать, верно?.. Это страх, я понимаю. Он живёт в вас с тех самых пор, как вы вернулись оттуда, он пропитал вас насквозь, все дни ваши, он постоянно тут, при вас, в этих комнатах, в звуке любых шагов… Такой выдержке можно только позавидовать. Напряжённая пауза. Как странно: предел стольким усилиям – надо сказать, тщетным усилиям! – положила простая случайность. Поневоле уверуешь в провидение! Кто-то ведь должен был направить меня, чтобы в ту минуту, когда мисс Донеман разбила хрустальную статуэтку, я оказался рядом! Это произошло сегодня. Днём. Неосторожность – вихрь молодости! – фигурка Будды упала с постамента, мисс Донеман попыталась удержать её и при этом серьёзно повредила ладонь. Кровь брызнула на пол, девушка испугалась; я сам перевязал ей рану. Бедняжка была так бледна… (Смотрит на распростёртую на диване Джуди.) Взгляните, Шабуа, вы должны в этом кое-что смыслить, прошло не более пяти часов – нет и следа травмы. Я был поражён, увидев Джуди здесь – повязка отсутствует, рана тоже! Взгляните!

Ван Леван. Молчать! (Натыкается на взгляд Дорнстайка.) Прошу вас, молчите!

Дорнстайк (с нажимом). Со вчерашнего вечера вы не встречались с мисс Донеман. Примечательно, что сама она не может объяснить, почему порез затянулся так быстро. Я разговаривал с ней. Травма была значительной, я даже опасался за сухожилия. Теперь я знаю всё. (Шабуа.) Браслет, который носила Джуди Донеман – она же Джейн Хорвэй – долгое время оставался для меня просто глупой безделушкой. Как, впрочем, и для вас… (Вынимает браслет.) У него внутри – тот самый жилет, волшебное средство, которым по милости… не скажу бога, скорее – дьявола, удалось завладеть технологическому секретарю фирмы "Энерджи Эксплорейшн" Роберту Хорвэю. (Продолжает далее, уже не отводя взгляда от лица Ван Левана.) Путешествие через океан с остановкой на далёких островах принесло ему деньги, славу, могущество. Мечта осуществилась! Ему повезло безмерно: он не только остался жив после авиационной катастрофы, но и благополучно покинул острова, заражённые радиоактивными отходами. И всё это благодаря тончайшей паутине, прочной как сталь и мягкой как хлопок, непонятно откуда взявшейся в гнилых джунглях… Джуди приходит в себя, поднимает голову. Садится. Но Роберт Хорвэй – всего лишь человек, и средство, исцеляющее от любых недугов, не спасло его от главной, источающей сердце болезни – жажды наживы. Он даже не понял, что наконец обрёл свою дочь. Его и сейчас интересует только этот волшебный браслет… Ван Леван закрывает глаза. Я не знаю что это, откуда оно взялось и что таит в себе. (Поднимает браслет до уровня глаз.) Я знаю одно: пока это существует, оно сколь всесильно, столь и всеуничтожающе. Пока средство в руках таких, как мы, оно будет приносить только беды… И всё же я решил рискнуть. Слишком велик соблазн. Я много отдал, и было бы несправедливо, если бы мой конь сломал ногу, преодолев уже последнее препятствие… Ван Леван с криком бросается на Дорнстайка. Дорнстайк стреляет. Шабуа отскакивает в сторону, падает и накрывает голову руками.

Джуди (с дивана, изнеможённо). Тео… Тео… Ван Леван падает.

Ван Леван (раненый в ногу). Стой!.. Эй, Шабуа… чёртов профессор!.. Он уйдёт! Стой!!

Джуди. Тео… Ван Леван, помогая себе одной ногой, со стоном ползёт к трупу Морены. Дорнстайк, осторожно перешагивая через распростёртые на полу тела, с пистолетом в одной руке и браслетом в другой, отступает к двери.

Ван Леван (пытается дотянуться до валяющегося пистолета Морены). Сейчас… Сейчас я… Дорнстайк стреляет. Ван Леван суётся лицом в пол, замирает. Он мёртв.

Джуди. И меня! Меня! Убейте меня! Убейте! Убейте… Повторяет, пока закрывается