Мама (пальцами сжимает виски). Это невозможно, невозможно… Боже мой! Иметь голову только для того, чтобы каждый день натягивать на неё маску! Ребёнок не морж… а как раз наоборот…

Папа. Милая…

Мама. Ребёнок не морж! Тебе нравится – окунайся. Окунайся. А ребёнка оставь!

Папа. Выйдем, он всё слышит.

Мама. Пусть слышит. Пусть знает, что теперь я запрещаю вам… эти дурацкие окунания. Мне нехорошо… Ты вызвал доктора?

Папа. Вызвал. Милая…

Мама. Теперь ребёнок вместо отдыха будет валяться в постели. Великолепно! Я как знала, как знала.

Папа. Успокойся. Слава богу, всё обошлось.

Мама. Обошлось! Он ещё смеет так говорить! Мало тебе этого, мало?!

Папа. Выйдем, он всё слышит.

Мама. Пусть слышит… Родители, переругиваясь, уходят. Вашек остаётся один.

Вашек (сам с собою). Бедный папа. Бедная мама. Бедные папа и мама… (Приподнимается на кровати, смотрит в окно.) Моря не видно. Бедное море. Оно сейчас грустит. Я обещал. Я обещал ему… Бедное море. Они уплывут не дождавшись. Надо им передать. Но как? Как? (Ложится. Думает.) Как передать? Входит Папа. Подсаживается на кровать к сыну.

Папа (нерешительно). Вашек, послушай…

Вашек. Я уже слышал.

Папа. Да-а… Досталось… Но, Вашек, согласись, окунания – это же закалка. И, потом, мы с тобой не первый день… Как же так? Ты всегда был таким здоровым… Может, ты переел мороженого?

Вашек (с сочувствием). Нет, папа.

Папа. Н-да-а… Ну хорошо, пойду я. Ты не вставай. Скоро должен придти доктор. Не вставай. Папа уходит. Слышен шум прибоя.

Вашек. Как же всё-таки передать? Неожиданно в окне появляется девичье личико. Глаза девушки немного косят, и от этого лицо её имеет довольно забавное, удивлённое выражение. Это Люси.

Вашек (обрадованно). Люси!

Люси. Непременно Люси.

Вашек. Люси! Здравствуй. Вот здорово! А я как раз думал… Забирайся сюда. Девушка запрыгивает на подоконник. На ней коротенькая юбочка и белая тенниска. В руке она держит велосипедный насос. Понимаешь, какое дело…

Люси. Непременно понимаю. Ты всегда был соней.

Вашек. Тут другое. (Оборачивается на дверь. Понижает голос.) Сейчас такая каша заваривается… И всё из-за меня. Папа подозревает, что я объелся мороженым. А мама думает… в общем, она думает, что это всё море.

Люси. Непременно море.

Вашек. Да нет же, Люси. Тут другая история… И мне нужна твоя помощь. Ты мне поможешь? Ведь поможешь, Люси?

Люси. Непременно помогу. Только ты подержишь насос. (Отдаёт Вашеку насос.) Хотя, нет… (Забирает насос обратно.) Что я должна делать?

Вашек (жестом показывает, чтобы Люси наклонилась ниже, шепчет). Надо сходить к морю. Там старая баржа. Знаешь, где стоит старая баржа? Так вот. В этой барже… Продолжая ругаться, в комнату входят Папа и Мама. При виде их Люси соскальзывает с подоконника на улицу.

Папа. Я всё прекрасно понимаю… Это чудовищно. Надо узнать у мороженщика. Я подозреваю…

Мама (её голос дрожит). Не смей! Не смей всё сваливать на сына. Он не в пример тебе… Бедный мальчик! Три часа под водой. Если бы я могла предвидеть!

Папа. Милая…

Мама. Ты решил сделать из него этого… водоплавающего?

Папа. Моржа, милая… Это полезно.

Мама. Не смей! Разве я в стольких муках рожала человека лишь для того, чтобы ты тут же сделал из него моржа? Не смей! Слышишь?

Папа. Хорошо, милая. Но я подозреваю… Надо справиться у мороженщика… Видимо забыв, зачем приходили, они опять покидают комнату. На подоконнике появляется Люси.

Люси. У Боби спустила камера…

Вашек. Люси, ты здесь?

Люси (поудобнее устраиваясь на подоконнике). Непременно здесь.

Вашек. Значит, где старая баржа ты знаешь? Люси кивает. И Большого Жора ты знаешь? Люси на мгновение задумывается и снова кивает. Этот Большой Жор задумал гнусную невероятность… э-э, то есть, невероятную гнусность. Он выловил краденой сетью половину стайки рыбиков. И хочет продать их – ты представляешь! – хочет продать их по три монеты за штуку. А я знаком с этой стайкой. Когда мы с папой плавали под водой… хотя, это не важно, в общем, надо спасти рыбиков. Я обещал… и они ждут.

Люси. Непременно благородное дело. Можешь на меня рассчитывать. Вот только надо накачать камеру. А то Боби будет плакать. Когда мы идём? Сейчас?

Вашек (с досадой). В том-то вся и загвоздка. Родители объявили, будто я заболел.

Люси (удивлённо). Ты? Заболел?

Вашек. Вот и я говорю. Но они уже мерили температуру.

Люси. Сколько?

Вашек. Тридцать семь и шесть.

Люси. Выше, чем на улице.

Вашек (с горечью). Вот ведь море, оно не такое. Захочет – остынет, нет – сейчас нагревается так, словно всех рыбиков на обед сварить хочет. А я почему-то всегда должен иметь одинаковую температуру.

Люси. А я думала… думала, ты соня. Извини меня.

Вашек. Я тут лежу, а Большой Жор рыбиков продавать понёс.

Люси. Бежим?.. Бежим?

Вашек. Они доктора вызвали. Сейчас заявится. Люси смотрит на улицу. Ты подождёшь меня?

Люси. Непременно подожду… Дядька какой-то идёт, не доктор ли?

Вашек (поднимается). Где?

Люси. Во-он. Длинный как насосный шланг. Видишь?

Вашек. Наверное, он и есть. Подождёшь?

Люси. Я пока накачаю камеру… Шланг и вправду к вам направляется… А то Боби будет плакать. Люси исчезает. За дверью слышны голоса. В комнате появляются Папа, Мама и длинный как насосный шланг Доктор. Доктор в белом халате, в руке сетка с апельсинами.

Доктор (продолжая начатый разговор). Однажды я купил апельсин. Принёс его домой. Разрезал ножом. И что бы вы думали? О! Сначала я не придал этому особого значения. Но позже…

Мама (указывает на Вашека). Вот. Это наш морж (зло смотрит на Папу), то есть сын. Прошу вас.

Доктор. Позже я заболел. Буквально на следующий день. И тут меня осенило. Я вспомнил: ведь у апельсина, который я ел вчера, был запах вовсе не апельсина! Вдумайтесь! Отчего?

Папа. Гнилой, наверное…

Мама. Кто гнилой?

Папа. Успокойся, милая…

Доктор. Нисколечко. Меня осенило. Запах! Иной запах имел не сам апельсин – он-то пах тем, чем ему положено, – нос – вот в чём разгадка!

Мама. Вы предполагаете, что у нашего сына…

Доктор. Никаких сомнений! Закон непреложен, как для детей, так и для взрослых.

Мама. О боже!

Папа. Милая…

Доктор. Не пугайтесь. Пока не вижу причин для волнения. Кто будет нюхать?

Мама. Нюхать? Что нюхать?

Доктор. Апельсин, естественно.

Мама. Какой апельсин?

Папа. Ради бога, успокойся…

Мама (близка к истерике). Причём здесь апельсин? Какой апельсин?!

Доктор (извлекая из сетки апельсин). Вот этот, сударыня.

Мама. Я ничего не понимаю…

Папа. Умоляю, успокойся…

Доктор. Новейший способ диагностики! Мама в предобморочном состоянии опускается на стул. Папа – рядом. (Кладёт апельсины на стол.) Ну-с, кто будет нюхать? (Замечает Вашека в постели.) Вы, молодой человек? Прекрасно. (Достаёт нож, приближается к Вашеку.) Не прячьтесь, не прячьтесь, нюхать необходимо сидя. (Разрезает апельсин пополам.) Та-ак. Теперь нюхайте. Ну, давайте, давайте, не стесняйтесь, молодой человек. Вот так, хорошо. (Убирает половинки за спину.) Каковы впечатления? Вашек пожимает плечами и вновь пытается укрыться под одеялом. Куда же вы? А ну-ка вернитесь. (Опять достаёт дольки, суёт их Вашеку под нос.) Чем пахнет?

Вашек (робко). Апельсином.

Доктор. Вы уверены в этом, молодой человек? Вашек пожимает плечами. Н-да, ну что ж, попробуем ещё раз. (Вся процедура повторяется.) Ну-с?

Вашек (шёпотом). А его нельзя… того? (Показывает, как бы он съел апельсин.)

Доктор. "Того" нельзя. (Оборачивается.) Странный случай. Необходимо срочное лечение. Мама плачет навзрыд. Папа в растерянности.

Папа. Доктор, скажите, это серьёзно?

Доктор. Насколько я разбираюсь в апельсинах…

Папа. Что мы должны предпринять? (Маме.) Милая…

Доктор. Я выпишу вам рецепт… Строжайшее соблюдение постельного режима. Кроме того… (Смотрит на Вашека.) Кроме того… (Отзывает Папу в сторонку, шепчутся.) Вашек украдкой вылезает из-под одеяла, подбирается к лежащей на столе сетке и вытаскивает из неё два больших апельсина. Незамеченным возвращается в кровать.

Доктор. Феноменально! Первый случай в моей практике. Вы должны неукоснительно следовать всем моим предписаниям. Феноменально! Я буду навещать ребёнка раз в день.

Мама. О! (Теряет сознание.)

Папа (бросается к ней). Милая!..

Доктор (констатирует). Это обморок. (Папе.) Будьте так любезны, подайте апельсин.

Папа. Как вы сказали?

Доктор. Я сказал: апельсин. Папа приносит сетку с апельсинами. Доктор достаёт один, отламывает корочку, растирает её между пальцами, суёт под нос Маме.

Мама. О!..

Папа. Милая… (Хочет помочь Маме.)

Доктор. Осторожно! Она ещё жива.

Мама. О!.. Доктор и Папа бережно поднимают Маму. Ведут её, поддерживая под руки. При этом Доктор всё время норовит дать ей понюхать растёртую корочку апельсина.

Доктор. Осторожно!

Папа. Милая…

Мама. О!.. Уходят. Вашек в ужасе смотрит им вслед. На подоконнике появляется Люси. У неё в руках велосипедный насос.

Люси. Я жду, жду…

Вашек. Видела?

Люси. Непременно видела. Этот доктор помешан на цитрусовых.

Вашек (достаёт из-под подушки апельсины). Хочешь?

Люси. Стащил?

Вашек. Считай, что это лекарство.

Люси (с опаской). А они не того? Вдруг они и вправду какие-нибудь лечебные.

Вашек (с улыбкой). Непременно лечебные. Жуй, не стесняйся. Чистят апельсины. Едят. (Отправляет в рот дольку.) Маму жалко.

Люси. Непременно жалко. А папу?

Вашек. Папа всё-таки мужчина…

Люси. Боби уже успел, наверное, спустить камеру…

Вашек. Драть его надо. Ремнём.

Люси (собирает кожурки горкой). Это не метод. Скучно ему. Пауза.

Вашек (доев фрукт). Пора. Выгляни-ка. Никого?

Люси (осматривает улицу). Никогошеньки. Я больше не хочу. (Протягивает Вашеку пол-апельсина.) Возьми.

Вашек. Я тоже наелся. (Берёт со стула шорты, надевает.) Оставь здесь. Или нет… Отнеси Боби. Он обрадуется.

Люси (просияв). Непременно Боби! Непременно! Вашек перемахивает через подоконник. Слышен вскрик, возня. Потом возгласы: низкий мужской голос – “Что за чёрт!”, голос Люси – “Папа!”, голос Вашека – “Дядюшка Бэрч!”, снова мужской голос – “Что за чёрт!”. В комнату входит Дядюшка Бэрч. Вашека и Люси он ведёт за руки. Те слегка упираются. Люси прячет за спиной пол-апельсина.

Дядюшка Бэрч. Что за чёрт!

Люси. Папа, мы…

Дядюшка Бэрч. Молчи, негодница! Пусть мужчина объясняет. (Усаживается.) Итак, Вашек? Почему это вы падали из окна словно червивые яблоки перед надвигающейся грозой?

Вашек. Мы не падали, мы скрывались.

Дядюшка Бэрч. Это, безусловно, многое проясняет. Однако не всё.

Вашек (смотрит на Люси). Рассказать?

Люси. Непременно.

Вашек (делает глубокий вдох). Мы идём спасать рыбиков от Большого Жора.

Дядюшка Бэрч. И эти самые рыбики поставили условие, чтобы их спасали именно через окно. Так?

Люси. Да нет же, папа…

Дядюшка Бэрч (Люси). Что у тебя за спиной?

Люси. Где? (Оборачивается.) Это насос. Она не догадалась убрать руки из-за спины и теперь пол-апельсина находятся прямо перед Дядюшкой Бэрчем. Дядюшка Бэрч берёт пол-апельсина.

Дядюшка Бэрч. Апельсин?

Люси. Пол-апельсина.

Дядюшка Бэрч. Существенное уточнение. Ты несла его Вашеку и не донесла?

Люси. Непременно нет.

Вашек. Это мой апельсин. То есть, не мой… в общем…

Дядюшка Бэрч. В общем, вы заврались, ребята.

Люси (поспешно). Вашеку доктор прописал апельсинотерапию.

Дядюшка Бэрч. Что-что? Апельсинотерапию? Люси и Вашек утвердительно кивают. Дядюшка Бэрч с интересом рассматривает плод. (Обращается к Люси.) А тебе что доктор прописал?

Люси. Ничего. Я накачивала камеру…

Дядюшка Бэрч. Эта история мне известна. (Вашеку.) Ты болен?

Вашек. Самую малость. Я даже не кашляю.

Дядюшка Бэрч. Камень – с сердца. Говори, это она тебя совратила? (Тычет апельсином в сторону девушки.)

Вашек. Нет. Я сам.

Дядюшка Бэрч. Сами, милый мой, не совращаются. Так-то. Где твои родители? (Встаёт.)

Вашек. Дома.

Дядюшка Бэрч (указывая на апельсин). Это я заберу. (Вашеку.) Живо в постель! (Люси.) Живо домой! Люси убегает. Вашек не раздеваясь залезает под одеяло. Так-то лучше. Апельсинотерапия… И надо же до такого додуматься! Дядюшка Бэрч уходит. В окне появляется Люси.

Люси. Бежим?

Вашек. Бежим. Выпрыгивает в окно. Затемнение. Слышен шум прибоя. Немного погодя – долгий заливистый посвист. Медленно светает… Берег моря. Наполовину ушедшая в песок старая ржавая баржа. На самой верхотуре, на палубе – парень в широких залатанных брюках и рубахе, завязанной узлом на животе. У него в руках садок для птиц, который он с интересом разглядывает. Парень курит. Сигарета уже догорела почти до самого фильтра. Дым ест ему глаза, и парень щурится. Это и есть Большой Жор. Крадучись появляются Вашек и Люси.

Вашек (шепчет). Вот он. Наверху. Видишь?

Люси. Непременно вижу. Какой он грязный…

Вашек. Он уличный, уличные все такие.

Люси. Что значит "уличный"?

Вашек. Это значит… (задумывается) … значит, не домашний. Мы с тобой чистые, значит, мы домашние, а он уличный…

Люси. Как кот?

Вашек. Как котопёс! Люси фыркает. Большой Жор замечает пришедших.

Большой Жор. А! Сколопендры! Чё рыскаете? Уши зажили?

Вашек (Люси). Эх, надо было с другой стороны зайти. (Выступает вперёд.) Мы пришли за рыбиками. Ты должен…

Большой Жор. Ничего не слышу, что ты там пищишь. Поди ближе.

Люси (удерживает Вашека). Не ходи, он злющий. Надо хитростью, хитростью, так он не отдаст.

Вашек. Хитростью?

Люси. Непременно хитростью, так не отдаст.

Большой Жор (кричит). Эй, кривоногая, на что насос меняешь? Люси прячет насос за спину. Ладно, мальки, я щас. Щелчком выкидывает окурок. Прыгает с палубы вниз.

Люси. Ой!

Большой Жор (подходит, одна рука в кармане, другой держит садок). Покажи насос.

Люси. Зачем это?

Большой Жор. Покажи, говорю. (Отбирает насос. Осматривает.) Новый…

Люси. Отдай. (Пытается отнять.)

Большой Жор. Но-но, кривоногая. Гляди, какая клетка. Ловишь птицу и – ать! – сюда её, как миленькую. Любуйся – не чихай. Идёт?

Люси (чуть не плача). Отдай, хулиган. Отдай!

Большой Жор. На, капель весенняя. (Возвращает насос.) Утрись. Нет в женщинах деловой жилки. Такой мен проворонила… А теперь вот (показывает грязный кукиш), передумал я. (Оценивающе глядит на Вашека.) Люблю иметь дело с джентльменами. (Вашеку.) Чё меняешь?

Вашек. Я не меняю.

Большой Жор. Продаёшь? Показывай, не стесняйся.

Вашек. И не продаю.

Большой Жор. Пс-с! (Теряет всякий интерес к разговору.) В таком разе гребите отсюда, живчики. Чтоб через минуту пляж был чистым.

Вашек. Мы за делом пришли.

Большой Жор. За делом? Каким таким делом? Люси знаками показывает, что надо действовать хитростью. Вашек едва заметно кивает.

Вашек. Мы бы хотели посмотреть твоих рыбиков.

Большой Жор. Каких рыбиков? Не пойму я что-то… Клетку меняю, а вот рыбиков…

Вашек. Ну, тех, что ты из моря наловил.

Большой Жор. Ты что?! Я? Рыбиков? Да ты знаешь, что их сетью только поймать-то и можно. А где у меня сеть, где?

Вашек. Сеть у тебя под лодкой… (Прикусывает язык.) Люси снова делает ему знаки.

Большой Жор (злобно). Что-о? А ты видел? Видел? (Передразнивает.) Под лодкой… А ну греби отсюда, карапуз, а то как щас… (Замахивается на Вашека.)

Люси. Не тронь! (Закрывает собою Вашека.) Не тронь, кому говорю!

Большой Жор (опускает руку). Ох, ох, ох! Глядите, какие мы защитники. Щас кривенькие-то повыдергаю.

Люси. Только попробуй! (Угрожающе поднимает насос.)

Большой Жор. Э, э, поосторожней. Вещичка новая, жаль всё-таки.

Вашек (берёт Люси за руку). Пойдём, Люси. Нечего с ним разговаривать. Я-то думал, он рыбиков продаёт. Всего по три монеты за штуку. А он… Пойдём, Люси. Уходят.

Большой Жор (раздумчиво). По три монеты… По три монеты… (Бросается вслед за ними.) Эй! Постойте! Постойте! (Приводит их обратно.) Чего дуетесь? Сорвалось у меня, язык дырявый…

Люси. Голова у тебя дырявая. Непременно.

Большой Жор. Вы, корешки, не в обиде? Нет? Ну и ладно. На, можешь подержать. (Протягивает Люси клетку.)

Люси. Не нужна мне твоя тюрьма.

Большой Жор. Какая тюрьма?

Люси. Непременно тюрьма. Для птичек. Нехороший ты.

Большой Жор. Так ведь она, то есть он пустой, садок этот. Я его на комиксы выменял. Думал ещё на что-нибудь сменять. Ловить я никого и не собирался. Так только… для души.

Вашек. А рыбиков поймал!

Большой Жор. Тс-с! Тихо. (Испуганно оглядывается.) Скажу вам по секрету. Только, чур, никому ни слова… Меня ведь заставили. Не сам я. Не-ет. Заставили.

Вашек. Кто?

Большой Жор. Так он же, хозяин сети этой, он и заставил. Лови, говорит, Жор, рыбиков, а навар – пополам. А не согласишься – я на тебя легавым накапаю. Слезами, говорит, умоешься. Раньше-то я, сознаюсь, грешил этим делом, грешил. Но только теперь – всё (проводит ребром ладони по шее), амба, кто старое помянет, тому, как говорится, глаз вон. (Вашеку.) А ты, значит, рыбиками интересуешься? Так-так, хорошо. И деньги, значит, принёс?

Вашек. Нет, денег у меня с собой нет.

Большой Жор. Как так? Кредиткой, что ли, расплачиваться собрался? А я только наличные признаю.

Люси. Выходит, рыбики у вас всё-таки есть?

Большой Жор. Не знаю. Скорее всего, нет. Раз нет денег… нет и рыбиков. Справедливо?

Вашек. Деньги будут.

Большой Жор. Будут деньги – заходи, поговорим.

Люси. Скользкий он какой-то. Как медуза.

Большой Жор. Ну что, корешки, надумали? Люси и Вашек тихо совещаются.

Вашек (шепчет). Рыбики у него в чане. А чан в этой барже. Но он здесь сидит целыми днями как привязанный. Если мы уйдём, он может перепрятать рыбиков. Либо испугается, унесёт их и быстрее продаст. Он ведь трус… вообще-то. Друзей у него нет.

Люси (шепчет). Нужно сделать так, чтобы он пошёл с нами. Нужно его выманить.

Вашек. Этот номер не пройдёт. Я же говорю, он трус. Он всё время боится попасться.

Люси. Давай попробуем? Давай?

Вашек (Большому Жору). Деньги у меня дома. Если ты пойдёшь с нами, я возьму их и заплачу тебе.

Большой Жор. Зачем это мне куда-то идти? Ты приносишь деньжата сюда, тут это дельце и обстряпаем.

Люси (дипломатично). Видишь ли, Большой Жор, Вашеку нельзя идти домой. Он сбежал и его уже, наверное, хватились.

Большой Жор. Сбежал? Чего это? Лупцуют, небось?

Люси. Теперь ты понимаешь, что добыча денег непременно связана с риском?

Большой Жор (настораживается). С риском?

Люси. Для Вашека. Тебе бояться нечего.

Большой Жор. Э-э, нет. Идите-ка вы… Ещё втянете меня в какую-нибудь историю. Нет у меня никаких рыбиков! Не было и нет. Ясно! Гребите отсюда! Живо!

Вашек (на ухо Люси). Я же говорил…

Люси (так же тихо). Всё в порядке, не мешай. (Большому Жору.) Непременно. Но уйду я одна, а Вашек останется здесь.

Большой Жор. Не понял.

Люси. Я знаю, где у Вашека лежат деньги. Я иду, забираю их и приношу сюда.

Большой Жор. А если вместо этого ты наводишь легавых? Тогда как?

Люси. Я оставляю насос. Это будет служить гарантией.

Большой Жор (берёт насос). Гарантией? Хм… Ну ладно. Только смотри, наведёшь легавых…

Люси (Вашеку). Вашек, можно тебя на минутку?

Вашек. Не отдавай ему насос. Он не вернёт. Большой Жор с интересом рассматривает приобретение.

Люси. Слушай, сейчас я приведу папу…

Вашек. Дядюшку Бэрча?!

Люси. Тихо! Ты должен задержать Большого Жора здесь до моего возвращения. Уж папа-то восстановит справедливость.

Вашек (в тон Люси). Ну уж это-то непременно! А может не надо?

Люси. Молчи. Я быстро. (Убегает.)

Вашек (подходит к Большому Жору). Отдай насос.

Большой Жор. Но-но, малёк, вещица не твоя.

Вашек. И не твоя.

Большой Жор (произносит по слогам). Это га-ран-тия. Понял? То-то же. Совершенно неожиданно меркнет свет. В темноте слышны оглушительные крики чаек, шум прибоя напоминает гул землетрясения. Звучит барабанная дробь, в грохот волн вплетаются зловещие музыкальные аккорды. Так же быстро светает. Берег моря, баржа – всё то же. Большой Жор и Вашек напуганы, опасливо озираются. На палубе баржи – Доктор. У него в руке сетка с апельсинами.

Большой Жор (шёпотом). Что это было?

Вашек. Не знаю.

Большой Жор. Смотри! (Указывает в сторону баржи.)

Вашек. Доктор??

Большой Жор. А… а чё он весь белый?

Вашек. Так положено.

Большой Жор. А… а чё он с апельсинами?

Вашек. Он их нюхает.

Большой Жор. О-ой! (Прячется за Вашека.)

Доктор (с интонацией обречённого, устремив взгляд в пространство). Errare humanum est! Человеку свойственно ошибаться. Что ж, suum cuique… Игра окончена, зрители расходятся. (Долго, пристально глядит на Вашека и Большого Жора.) А-а… ещё не все зрители разошлись? Жаждут. Но чего? Крови? Зрелищ? Зрелищ… Будут вам зрелища.

Большой Жор. Чё это он, а?

Вашек. Не знаю.

Доктор. Будут зрелища. А вместо хлеба будут апельсины. (Медленно поднимает руку с сеткой, другой рукой берёт сетку снизу и так же медленно переворачивает её.) Апельсины падают, падают, падают… (Флегматично.) Вот и всё. Это последнее. Вы, дети, знаете, что такое крах?

Вашек. Крах?

Доктор. Крах – это когда апельсины падают в песок.

Большой Жор. Крах? Первый раз слышу.

Доктор. Приходилось ли вам, дети, видеть как апельсины падают в песок?

Большой Жор. Вы, кажется, что-то уронили.

Доктор. Я уронил веру. Вернее, она уронила меня. Хотя, теперь эту уже не важно. Вы, дети, знаете, что такое вера?

Большой Жор (Вашеку). Доктор-то… с приветом.

Вашек. Погоди!

Доктор. Вера – это Нечто. Обыденность засасывает, мы стоим по колени, по пупки, по уши в обыденности. А когда кто-то один нашёл островок, сухое место, мы тычем пальцами и говорим: этого будем лечить. Заботы – о пустом, печаль – о мелком. Может быть, так и надо, я не радетель за Великую Ясность, однако почему не ждать чуда? Почему не бороться с пошлостью – любовью? Почему не верить в исполнение желаний? Вы, дети, имеете какие-нибудь желания? Пауза. Я могу исполнить любое желание. Загадывайте.

Большой Жор. А можно мне?

Доктор. Хорошо, юноша.

Большой Жор. Я хотел бы…

Доктор. Только хочу предупредить: я отнюдь не волшебник. И прежде, чем поверить мне, вы, юноша, должны понять, доверяете ли вы себе самому.

Большой Жор. Я хотел бы…

Доктор. И ещё. Нет ничего безысходней и окончательней, чем сбывшаяся мечта. И нет ничего страшнее. Путь во исполнение – вот желание, достойное зависти.

Большой Жор. А вы, случаем, не псих?

Доктор. Я не псих. Но это сейчас не главное. Я знаю: ты хочешь этот насос.

Большой Жор. Хочу. А откуда вы…

Доктор. Но у тебя же нет велосипеда.

Большой Жор. А велосипед тоже можно?

Доктор. Можно. Но нужно ли?

Большой Жор. Мозги пудрить и мы мастера…

Доктор (вознеся руки к небу). Inde… Появляется человек, одетый в спортивный костюм и спортивную шапочку. За руль он ведёт велосипед. При виде Человека в шапочке Доктор поспешно и неуклюже прячется.

Большой Жор (приседает от удивления). Ого!

Человек в шапочке. Теперь я понимаю, что такие расстояния не для моего сердца. Уф-ф… (Вытирает пот.) Мальчик, будь добр, подержи. (Отдаёт велосипед Большому Жору.) Я посижу… Кругом песок, песок. Этот песок меня убил… Первый раз здесь. А вы? Вопрос никому конкретно не адресован и поэтому остаётся без ответа. Из-за кормы баржи, стараясь остаться незамеченным, выглядывает Доктор. Он внимательно прислушивается.

Вашек. Вы устали?

Человек в шапочке. Не то слово. (Осматривает берег, замечает рассыпанные апельсины.) Неужели они так растут? Вы видели, как они растут? Вопрос снова повисает в воздухе. Сорвите мне один. Поменьше. (Вашеку.) Вот вы, мальчик, сорвите.

Вашек (поднимает апельсин). Этот?

Человек в шапочке. Спасибо, он как раз зрелый. (Достаёт из кармана платок, какие-то бумажки, платок расстилает на коленях, принимается за апельсин.) Не желаете? (Протягивает дольку Большому Жору.)

Большой Жор (отмахивается). Вон их тут сколько… растёт. Жуй – не хочу.

Человек в шапочке (Вашеку). Вы?

Вашек. Спасибо, я сыт.

Человек в шапочке. Тогда возьмите это. (Протягивает бумажки.)

Большой Жор. Это что?

Вашек. Что это?

Человек в шапочке. Визитки. Очень рад знакомству. Я тут первый раз. (Ест апельсин.)

Большой Жор (вертит в руках карточку, Вашеку). Тут что-то нацарапано…

Вашек (читает). Про-зрач-ный. Братья Фукс и ка с нуликом.

Большой Жор (Человеку в шапочке). Фукс – это вы?

Человек в шапочке. Если бы! (С чувством жуёт.) "К" с нуликом – это компания. А я, всего-навсего, Прозрачный.

Большой Жор. Насквозь?

Прозрачный. Разделяю вашу иронию, молодой человек. Но вы слышали когда-нибудь о братьях Фукс?

Большой Жор. Бог миловал.

Прозрачный. Дела-а… (Удручённо.) Невероятно, но факт: здесь никто не знает братьев Фукс. (Кладёт в рот последнюю дольку, аккуратно сворачивает и убирает в карман платок. Задумчиво смотрит на пламенеющие в песке апельсины.) А ведь я знаю, как они растут. На деревьях. (Смотрит на Вашека.) Верно?

Вашек. Эти апельсины принёс сюда доктор. (Оглядывается, ищет взглядом Доктора, но не находит.)

Прозрачный. Я предвидел это.

Вашек. Вы знаете доктора?

Прозрачный (встаёт). Я знаю людей, милый ребёнок.

Вашек. Доктор сегодня меня лечил, а потом я сбежал сюда.

Прозрачный. От доктора?

Вашек. Нет, здесь у меня дело… Доктор пришёл позже, рассыпал апельсины и сказал, что у него крах. Он только что стоял на этой барже.

Прозрачный. Крах?

Вашек. Да, он так сказал.

Прозрачный (задумчиво). Значит, всё же это с ним произошло… (С чувством.) Надо же, как мы умеем походя калечить людские души! Поразительно! Нет ничего проще, чем искалечить жизнь незнакомому человеку! Но я найду его. Найду и буду месяц стоять перед ним на коленях. Хотя что это теперь изменит… (Достаёт визитку, авторучку, протягивает всё это Вашеку.) Мальчик, напиши мне свой адрес. Там, на обратной стороне. (Себе самому.) Будем искать… Вашек берёт ручку и, используя сиденье велосипеда в качестве столика, начинает старательно выводить буквы. Всё то время, пока Вашек пишет, Большой Жор вожделенно поедает глазами изящное стило в руках мальчика. Вашек заканчивает, протягивает визитку Прозрачному, однако Большой Жор опережает его, авторучка оказывается у него.

Большой Жор (восхищённо). Вещица класс!.. Господин Прозрачный…

Прозрачный. Да? (Поднимает глаза от визитки.)

Большой Жор. Меняю на садок.

Прозрачный. Что, авторучку? (Пожимает плечами, улыбается.) Бери. Бери так. В качестве презента.

Большой Жор (Вашеку). Видал? Дядя что надо! (Восторженно разглядывает подарок.)

Прозрачный (Вашеку). Мальчик, будьте так любезны, ещё один… (Указывает на разбросанные апельсины.)

Большой Жор (устремляется вперёд Вашека, поднимает апельсин). Нате. Ещё насобирать? Я могу.

Прозрачный. Спасибо, не надо. (Нюхает апельсин.) А вы знаете, ведь он пахнет вовсе не апельсином.

Доктор (за баржей). Что??!

Прозрачный. Да, да. Феноменально! (С чувством подбрасывает кругляш, кладёт его в карман.) У меня открылись глаза. Сознаюсь, раньше я жил с закрытыми глазами. Но теперь… Вы знаете, дети, как это прекрасно – глядеть на мир удивлённо открытыми глазами? Как это прекрасно! Я должен его найти. Обязательно. И рассказать обо всём. И поблагодарить, тысячу раз поблагодарить. (Берёт у Большого Жора велосипед.) В путь! В путь!

Большой Жор (обиженно). Как? Разве это не мне?

Прозрачный. Вы слишком самонадеянны, молодой человек, слишком.

Вашек. Кого вы хотите отблагодарить и за что?

Прозрачный. За что? Наивное дитя! (Садится на велосипед.) Мудрец сказал: причина истощает благодарность, святое дело – щедрость без причин. Следуйте советам мудрецов. (Уезжает.) Вашек растерянно глядит ему вслед. Из-за баржи показывается Доктор. На его губах – робкая улыбка. Большой Жор в негодовании, чувство это прорывается в полных ненависти и презрения взглядах, которые он словно молнии мечет в сторону Доктора. Медленно темнеет… …Вновь комната Вашека. Кровать пуста. За распахнутым настежь окном – даль. Где-то там, вдали – море. Слышен неясный шум прибоя. В комнату входят: Папа, Мама, следом за ними Дядюшка Бэрч. У последнего в руках пол-апельсина.

Папа. Я сейчас разговаривал с мороженщиком. Он мне такого порассказал…

Мама. Как ты можешь слушать этого простолюдина? У него не язык – отхожее место.

Папа. Милая, ты несправедлива…

Дядюшка Бэрч. Что за чёрт! (Указывает на пустующую кровать.) Что за чёрт!

Мама (вскрикивает). Вашек!! Ох, мне дурно…

Папа. Милая…

Дядюшка Бэрч. Ещё пять минут назад они были здесь…

Мама. Они?

Дядюшка Бэрч. Ну да, они. Ваш сорванец и моя егоза. Вашек и Люси. Я с ними разговаривал… Вот, взгляните (показывает остатки фрукта), это я отобрал у моей.

Папа. Это доктор…

Дядюшка Бэрч. Знаете, что они выдумали? Будто бы какой-то доктор прописал им апельсинотерапию. Эка… (Спохватывается.) Доктор? Вы сказали: доктор?

Папа. Да, был тут один… Большой оригинал.

Мама. Попросту – шарлатан. (Заглядывает под одеяло. Жалобно.) Ой, где же Вашек? Где Вашек? Мне дурно…

Папа. Ради бога, успокойся.

Мама (в истерике). Что значит "успокойся"! Почему всё время – "успокойся"?! Успокойся! Как можно быть спокойной, когда Вашек неизвестно где! Это всё ты… твои… твоё… (Захлёбывается слезами.) Бессердечный! Камень! Ненавижу! (Топает ножкой.) Ой, не могу-у-у… (Рыдает.)

Папа. Ну, знаешь ли… (Отворачивается, на его скулах начинают играть желваки.)

Дядюшка Бэрч. К-хм… Вот что. (Громко, для Мамы.) За это дело берусь я. А раз берусь я, можно считать, что никакого дела и нет. (Отзывает Папу в сторонку, тише.) Это, конечно, всё из-за Люси. Ох и всыплю же я ей! Ты успокой пока супругу. Я, кажется, знаю, где их искать. (Маме.) Итак, поскольку установлено, что повышением влажности горю не поможешь, предлагаю следующее… В комнату вбегает Люси.

Люси (с трудом переводя дыхание). Папа! Скорее! Ну скорее же!

Все (хором). Люси??!

Люси. Непременно Люси. Скорее же, папа!

Дядюшка Бэрч. Я тебе сейчас дам "скорее"!

Люси. Там Вашек…

Мама (бросается к Люси). Где? Где Вашек?!

Дядюшка Бэрч. Где ты была?

Мама. С Вашеком что-то… Ой, мне дурно!..

Папа (Маме). Да успокойся же, наконец!

Дядюшка Бэрч. Отвечай, где ты была? Где Вашек?

Люси. Он там, у моря… там баржа… Большой Жор… они там… Скорее!

Мама (кричит). Он мёртв?!

Люси. Скорее же, папа! Пойдём.

Мама (опускается на стул, в прострации). Всё. Он мёртв. Куда идти? Зачем? Он мёртв. Он мёртв…

Люси. Кто мёртв?

Дядюшка Бэрч. Вашек… жив?

Люси (удивлённо). Вашек? Непременно… (Пугается.) Что с Вашеком? Почему вы такие? (Готова заплакать.)

Дядюшка Бэрч. Это мы тебя хотели спросить. Напряжённая пауза.

Люси. Он ждёт… на берегу… Почему вы говорите, что он мёртв? (Всхлипывает.)

Папа. Я же говорил… всё в порядке. Вашек жив. (Маме.) Он ждёт. (Покачиваясь, идёт к Люси.) Он ждёт…

Люси (с тревогой смотрит на Папу). Непременно…

Папа (еле переставляя ноги). Он ждёт… ждёт… (Падает без сознания.) Испуганный крик Люси. Немая сцена. В дверях возникает Прозрачный.

Прозрачный. Простите… (Всматривается в лица присутствующих. Со вздохом.) Н-да, его здесь нет. (Проходит. Замечает распростёртого на полу Папу.) О! (Наклоняется над телом.) Кто этого хотел?

Дядюшка Бэрч. Мы не хотели.

Мама. Так ему и надо.

Прозрачный. Не уверен. Где-то у меня был… (обследует свои карманы) …апельсин. Ах вот он. (Отламывает корочку, даёт Папе понюхать.)

Папа (быстро встаёт). В таком случае я всё сделаю сам! Без чьих-либо указок! Поразительно, насколько безразмерно человеческое долготерпение! И, в конце концов, это просто смешно, просто смешно…(Уходит.)

Мама. Что это с ним? (Вытирает слёзы.)

Прозрачный. Просто он пришёл в себя.

Дядюшка Бэрч. А вы, собственно, кто такой?

Люси (Дядюшке Бэрчу). Папа, пойдём.

Прозрачный. Сейчас, девочка, пойдём.

Люси. Папа…

Дядюшка Бэрч. Кто вы такой?

Мама (встревоженно). Куда ушёл мой муж?

Прозрачный (Дядюшке Бэрчу). Вы знаете эту девочку?

Дядюшка Бэрч. Смех! Это моя дочь.

Люси. Папа…

Прозрачный. Эта девочка желает вам что-то сказать.

Люси. Непременно желаю. Нужно идти, там Вашек…

Мама (стремительно поднимается со стула). Вашек? Люси, ты знаешь, где Вашек?

Люси. Я уже десять минут…

Дядюшка Бэрч (перебивает). Как ты посмела! Как ты посмела юлить?! Ты видишь, что из-за тебя произошло?! Негодница!

Прозрачный (указывает на апельсин в руках у Дядюшки Бэрча). Что это у вас?

Дядюшка Бэрч (раздражённо). Какое вам дело! У вас ведь не пропадают дети.

Мама. Я, кажется, начинаю понимать…

Дядюшка Бэрч. Что вы начинаете понимать?

Мама. Помните, сегодня утром приходил доктор?

Дядюшка Бэрч. Нет, не помню.

Мама. Как же так? Ах да, вас не было… Так вот, приходил доктор. (Играет словом.) Док-тор. (Неожиданно выбрасывает вперёд руку, указывая на Прозрачного.) Доктор с апельсинами! Так?

Прозрачный. Так.

Мама (Дядюшке Бэрчу). Слышали?

Дядюшка Бэрч. Ничего не понимаю.

Мама. Этот доктор – странный доктор, надо сказать, – ходил вокруг да около, давал всем нюхать апельсины. Вы когда-нибудь слышали о таком, чтобы больного человека можно было вылечить при помощи апельсина?

Дядюшка Бэрч. Бред.

Мама. И я говорю – бред. (Прозрачному.) А вы что на это скажете?

Прозрачный. Болезни бывают разные.

Мама. Бандиты тоже, как я вижу, бывают разные. (В лицо Прозрачному.) Вы – гангстер!

Люси (измученно). Папа, идём…

Дядюшка Бэрч. Гангстер?

Мама. Да, он украл моего ребёнка, моего Вашека! Сколько ты хочешь, гангстер?

Прозрачный. Я денег не беру…

Мама. Ха! Вы посмотрите! Он хочет сказать, что его интересуют только золото и драгоценности. Так?

Люси. Папа…

Дядюшка Бэрч. Посмотри, Люси, это гангстер.

Прозрачный (нервничает). Не валяйте дурака. (Достаёт визитную карточку.) Вот, смотрите, смотрите, какой же я гангстер? Смотрите.

Дядюшка Бэрч (читает). Братья Фукс и компания. Прозрачный… хм… дом номер восемь. (Поднимает глаза.) Это должно что-то объяснить?

Прозрачный. А как же! Ведь Прозрачный – это я.

Мама. Эка удивил! Он – Прозрачный. Ничего себе кличка! Но бывают и пострашнее.

Люси. Папа, это гангстер?

Дядюшка Бэрч. Гангстер, доченька, гангстер.

Прозрачный (обиженно). Вы же сами прочитали: дом номер восемь. Верно?

Дядюшка Бэрч (сверяется с визиткой). Читал. И что?

Прозрачный. Как же это у гангстера может быть дом, да ещё номер восемь?

Мама (Дядюшке Бэрчу). Намекает, что все гангстеры живут исключительно в загородных особняках.

Дядюшка Бэрч. Может, это вовсе и не вы Прозрачный. А тот, который Прозрачный, уже давно на том свете.

Прозрачный. Нет, это я Прозрачный!

Мама. Прозрачный он, прозрачный. Он настолько прозрачный, что я его насквозь вижу.

Прозрачный. И живу я в доме номер восемь!

Дядюшка Бэрч. А где доказательства?

Прозрачный. У меня нет с собой никаких документов…

Мама. И неудивительно. Какой же гангстер ходит на дело с документами?

Люси (делает шаг к Прозрачному). Дядя гангстер, своруйте у Большого Жора рыбиков.

Дядюшка Бэрч (удерживает Люси). Люси! Это ещё что такое?! Не приставай к бандиту, видишь, ему не до тебя.

Прозрачный. Я докажу вам, что я не бандит!

Мама. Любопытно…

Прозрачный (Маме). Я верну вам сына и не возьму выкупа! Вот!

Мама. Ну уж нет! Я-то знаю, сколько стоит мой Вашек! Как это, без выкупа? Он что, подержанный пиджак или… или безделушка какая-то, что с ним можно так вот: взял-отдал? Не-ет, берите всё сполна.

Дядюшка Бэрч (одёргивает Маму). Опомнитесь! Вдруг он и в самом деле так отдаст!

Мама. Вы думаете?

Люси. А рыбиков всё-таки надо своровать… Непременно.

Дядюшка Бэрч. Ну-с, сударь, что от нас требуется?

Прозрачный (пожимает плечами). Идите за мной… Направляется к выходу. Люси, Мама и Дядюшка Бэрч следуют за ним. У самой двери Мама задерживает Дядюшку Бэрча.

Мама (вполголоса). Гангстер-то чокнутый!

Дядюшка Бэрч. Определённо, чокнутый. Выходят. Затемнение. Нарастает, приближается голос неспокойного моря. Тяжёлые пенные валы обрушиваются на невидимый берег, скользят, распластавшись, по его могучей груди. Обезумевшие чайки мечутся, скликают птенцов, их гортанные крики – словно молнии в стонущей черноте бесконечного неба. Светает. Буря уходит быстро, по мере того, как солнце отвоёвывает у грозной бездны всё новые и новые пространства. С неотвратимостью, с какою добро побеждает зло, рождается и всё увереннее звучит чудесная музыка. Это мелодия песни The Beatles "Помощь моего друга". Берег. Баржа. На берегу – Вашек, Большой Жор и Доктор. По всей видимости, Большой Жор и Вашек только что здорово подрались. Вашек шмыгает носом и то и дело ощупывает рукой огромный синяк под глазом. У него в руках – насос. Доктор крепко держит Большого Жора. Неподалёку валяется садок для птиц.

Большой Жор (Вашеку). Отдай насос! Кому говорю, отдай насос! Хуже будет!

Доктор. Хуже не будет.

Большой Жор (вырывается). Пусти меня! Чё сграбастал?! Пусти!! (Изо всех сил отбивается от Доктора и ему удаётся освободиться. Отбегает в сторону.) Ага! Справились? Справились? Вы у меня ещё… (Доктору.) Насос-то мой! Мой!

Вашек. Нет, насос не его.

Доктор. Я, почему-то, больше склонен верить этому мальчику. (Указывает на Вашека.)

Большой Жор. Ладно же, посмотрим, чья возьмёт… Двое на одного, конечно… (Поднимает садок.) Посмотрим ещё, чья возьмёт… (Утирает кулаком нос, ретируется за баржу.)

Вашек (озабоченно). Почему же до сих пор нет Люси? Что случилось?

Доктор. Какие странные творятся вещи… Вот я здесь, на берегу моря, надо мной чу́дное солнце, чайки… и какой-то маленький хулиган грозится взять реванш. Феноменально!

Вашек. Почему до сих пор нет Люси?..

Доктор (Вашеку). Милый юноша! Ваш синяк требует срочного медицинского вмешательства. (Поднимает апельсин, направляется к мальчику.)

Вашек (испуганно). Нет, нет! Мне не больно, мне уже не больно.

Доктор. Суть не в болевых ощущениях. Я опасаюсь за ваш глаз.

Вашек (трогает синяк, грозит кулаком в сторону баржи). У-у, гад!

Доктор (морщит нос). Будьте выше этого, юноша. Не отвечайте злом на причинённое вам зло. И, я уверен, вы останетесь в выигрыше. (Осторожно прикладывает апельсин к подбитому глазу Вашека.)

Вашек. Холодный…

Доктор. Такой, каким ему и до́лжно быть.

Вашек. Скажите, доктор…

Доктор. Спрашивайте, юноша.

Вашек. Вы и вправду лечите апельсинами?

Доктор (с улыбкой). Как видишь… Конечно, многие отказывают в признании моему методу. Только это не приносит им пользы. Ведь от того, что человек не верит человеку, на земле не прибавляется ни теплоты, ни счастья. Мне же больно видеть, как люди, сидя в своих маленьких тесных норках, разучились верить в чудеса, в обыкновенные чудеса… (Спохватившись.) Но ты не думай, я выписываю и настоящие рецепты, по всем правилам медицинской науки.

Вашек. Скажите, доктор, зачем вы выбросили свои апельсины?

Доктор. Я хотел проверить, не полетят ли они вверх, в голубое небо, и дальше над морем, туда, где их родина.

Вашек (задумчиво). Не полетели…

Доктор. Да, не полетели, но это ничего. Зато их видел тот человек. Ведь он приходил из-за меня. (После паузы.) И из-за себя.

Вашек. Тот, с велосипедом?

Доктор (радостно). Взгляните, юноша, какое солнце! В небесах, по-моему, уже созрел достаточно большой апельсин. Стремительно появляются: Мама, Дядюшка Бэрч и Люси, следом за ними – Прозрачный с велосипедом.

Люси (выбегает вперёд). Это здесь! Здесь! Вот они!

Мама. Вашек! О боже! Вашек! (Заламывает руки, бросается к сыну, но на полпути останавливается, испуганно глядит на Доктора.) Вы??

Дядюшка Бэрч. Что за чёрт! Доктор?

Мама. Это гангстер! Сообщник! Банда "Апельсины"! Заманивают детей фруктами!

Люси. Вашек, я привела… (Замечает насос. Обрадованно.) Насос? Мой насос? А где же Большой Жор?

Вашек (улыбается). Сбежал. Доктор отнимает от Вашекового глаза апельсин, тихо отходит в сторону.

Мама. Ах! Тебя били! Вашек, они истязали тебя?! (В отчаянии прижимает сына к груди.) Бедный мой мальчик, сыночек мой… (В сторону Доктора.) Звери! Звери!

Дядюшка Бэрч (надвигается на Доктора). Как это всё понимать?

Доктор. Очень просто: ваш сын растёт порядочным человеком.

Дядюшка Бэрч. Это не мой сын!

Доктор. Как знать, может именно поэтому он и растёт таким.

Дядюшка Бэрч (продолжая наступать). Вы ошибаетесь!

Люси. Папа!

Прозрачный (не выпуская из рук велосипеда, становится между Дядюшкой Бэрчем и Доктором). Во всём виноват я. Один я. Это я сбил вас с толку. Никакие мы не гангстеры. Он (указывает на Доктора) – самый настоящий доктор, врач, а я – самый обыкновенный служащий. Фамилия моя Прозрачный.

Дядюшка Бэрч. Эту байку мы уже слышали. (Грозно.) Убери велосипед!

Прозрачный. О господи! Ребёнок у вас? У вас. Выкупа мы не требуем? Не требуем. Чего же вы ещё хотите?

Дядюшка Бэрч. Вас будут судить за избиение детей.

Мама (ласкает Вашека). Правильно, правильно.

Вашек. Доктор хороший, он мне помог.

Мама. Что ты говоришь, сыночек, ведь этот дядя тебя бил.

Вашек. Нет. Я подрался с Большим Жором, а доктор мне помог.

Мама. Большой Жор? Кто это?

Люси (поспешно). Это хулиган. Он рыбиков выловил. И сеть у него краденая.

Дядюшка Бэрч. Вашек, это правда?

Мама. Это правда, Вашек? Вашек утвердительно кивает головой.

Люси (хлопает в ладоши). Непременно правда!

Дядюшка Бэрч (поворачивается к Прозрачному). Извините меня, господин гангстер, теперь я вижу, как глубоко я в вас ошибался. (Жмёт ему руку. Подходит к Доктору.) Извините, господин гангстер…

Доктор. По́лноте. (Угощает его апельсином.)

Дядюшка Бэрч. Премного благодарен. (Ко всем. Торжественно.) Друзья! В эту радостную минуту я хочу поведать вам, как приятно вновь поверить человеку, в котором уже совсем было разуверился. Ура! (Прозрачному.) Позвольте съесть с вами этот апельсин на брудершафт.

Прозрачный. Буду польщён. Ломают апельсин. Едят. Неожиданно появляется Папа. Рубаха на нём изодрана в клочья, волосы на голове страшно всклокочены, однако он бодр, его глаза сияют бойцовским блеском, шаг стремителен и упруг.

Мама (вскрикивает). Милый! Тебя тоже били! Все смотрят на Папу.

Папа. Не учите меня жить! Я искал Вашека и я его нашёл. Всё остальное – че-пу-ха!

Доктор. Браво!

Папа. Вашек, иди ко мне, сынок. Вашек прижимается к отцу. (Гладит сына по голове. Гордо.) Вот так!

Доктор. Браво!

Мама. Милый! (Бросается к мужу.) Трогательное воссоединение семьи. Обнимаются. Прозрачный подходит к Доктору.

Прозрачный. Убейте меня, дурака, доктор. Или положите в больницу, в психиатрическое отделение.

Доктор. За что?!

Прозрачный (виновато). Я выгнал вас из своего дома. Тогда, там, я не поверил вам. Я так переживал за свою девочку… Эта её болезнь… она ослепила меня, сделала злым. Не злым, издёрганным каким-то. И я не сдержался. (Горячо.) Вы были правы! Сто раз правы! Человеку нужна мечта и человеку просто необходимо чудо. И вы совершили это чудо. Простите меня. Я понял это. Понял и бросился вас искать.

Доктор (вытирая слёзы). По́лноте, по́лноте, вы были вправе так поступить, вправе. Ваша дочь серьёзно больна… Кстати, как маленькая чувствует себя сейчас?

Прозрачный. О! Ей лучше, ей гораздо лучше! Спасибо вам. (Смеётся.) А я-то какой кретин, вздумал всем под нос совать эти дурацкие карточки. (Передразнивает себя.) Фукс! Братья Фукс! А ведь я у них простой клерк… Но как же! Братья Фукс и Компания – это же фирма! Это же звучит! Это миллионы! Вывеска! (Бьёт себя ладошкой по лбу.) Дурак! Дурак, страдающий манией величия. Я решил, если люди узнают, что я причастен к фирме братьев Фукс, то уже это одно заставить их снимать передо мною свои шляпы. Какое! Здесь, у моря, о братьях Фукс никто и не слышал. Такие-то дела…

Доктор (с нежностью). Я вижу, прописанное мною лекарство приносит пользу не только детям, но и их родителям. Прозрачный и Доктор смеются.

Прозрачный (умилённо). Вы только посмотрите на этих птенчиков! Смотрят на Вашека и Люси.

Люси (грустно). Голову даю на отсечение, Боби опять спустил камеру… Непременно.

Вашек (освобождается из любвеобильных родительских рук). Драть его надо. Ремнём.

Люси. Это не метод. Скучно ему.

Доктор (встревоженно). Кому скучно?

Люси. Братик у меня… Боби. Я накачиваю камеру вот этим насосом, а он выпускает из неё воздух. Ему нравится слушать, как шипит воздух, выходящий в маленькую дырочку.

Мама. Бедное дитя!

Дядюшка Бэрч. К-хм, к-хм… Люси, что ты такое говоришь…

Люси. Я правильно говорю. Вот и сейчас он, наверное, опять плачет. Непременно плачет.

Прозрачный. Ребёнку не хватает ласки.

Дядюшка Бэрч. К-хм, что это вы такое говорите…

Прозрачный. Знаете ли вы, что необходимо иметь ребёнку, чтобы он был счастлив?

Дядюшка Бэрч. Что?

Прозрачный (убеждённо). Велосипед. Да, да, именно велосипед. И именно такой велосипед, как у меня.

Доктор. Велосипед? Для счастья? (Пожимает плечами.) Феноменально!

Прозрачный (чешет в затылке). Это я к тому, что когда я был маленький, мне очень хотелось иметь велосипед. И вот теперь… когда у меня есть велосипед…

Доктор. Вы счастливы?

Прозрачный. Да. То есть… я хотел сказать…

Доктор. Я думаю, что счастье – вовсе не в обладании теми или иными транспортными средствами…

Дядюшка Бэрч. В самую точку, не сойти мне с этого места!

Прозрачный (прислушиваясь к собственным мыслям). А ведь и верно… (Глядит на свой велосипед.) То, что могла принести мне хорошего эта машина, она уже принесла. (Всем.) И поэтому я принял решение преподнести её в подарок. (Обращается к Люси.) Как зовут твоего братишку?

Люси. Боби.

Прозрачный. В подарок Боби.

Люси (восторженно). Непременно в подарок!

Дядюшка Бэрч. Что вы, что вы! Разве можно… Мы и сами… Нет, нет, мы не можем принять от вас такую дорогую вещь.

Прозрачный. Я так решил. Не обижайте меня своим отказом. Боби будет приятно. Он научится кататься на велосипеде и не будет скучать.

Дядюшка Бэрч. Но Боби ещё такой маленький. Он и до педалей-то не дотянется. Ножки у него… (Показывает, какие у Боби ножки.)

Прозрачный. Это не беда. Дети имеют добрую привычку – быстро расти.

Дядюшка Бэрч (растроганно). Дайте я вас расцелую, гангстер вы наш ненаглядный! Целуются.

Мама (Папе). Смотри, что апельсины с людьми делают.

Папа (решительно, с независимым видом). Вашек, завтра же идём в магазин покупать велосипед. (Маме.) Вот так!

Люси. И теперь Боби уже не будет выпускать воздух из камеры, потому что на спущенных камерах кататься нельзя! (Хлопает в ладоши.) В этот момент на палубе баржи появляется Большой Жор. Увидев внизу людей, он поспешно прячется. Однако через некоторое время набирается смелости и осторожно выступает на самый край палубы.

Большой Жор (кричит). Ну что, съели?! Съели, да? Ха-ха! Я говорил: моя возьмёт! Так и вышло! Общее недоумение. Все поворачиваются в сторону баржи.

Дядюшка Бэрч. Что за чёрт!

Люси. Ой! Большой Жор!

Мама. Почему этот мальчик говорит, что мы кого-то съели?

Большой Жор (злорадствует). Выпустил я рыбиков! В море выпустил! Всех до одного! Так-то. Съели? (Пританцовывает на палубе.) Все переглядываются. Пауза. Вашек начинает смеяться. Он смеётся всё громче и громче, указывает на Большого Жора и продолжает смеяться. Вашеку вторит Люси. Глядя на них, начинают улыбаться взрослые, сначала Прозрачный и Доктор, затем Дядюшка Бэрч, приговаривая: "Что за чёрт". Широко и счастливо улыбается Папа. Победная ухмылка на лице Большого Жора сменяется жалкой гримасой, он никак не может понять причину всеобщего веселья. Наконец, этот смех доводит его до слёз, он садится на край палубы, трёт грязным кулаком глаза и уныло всхлипывает. Шмыгает носом, трёт глаза и всхлипывает. Мама подходит к барже.

Мама (запрокинув голову). Мальчик, объясни нам, кого мы съели? От удивления Большой Жор прекращает плакать. Он сидит с открытым ртом и тупо глядит на Маму. Постепенно до него доходит смысл сказанного. И тут Большого Жора разбирает неудержимый хохот.
Прибоя не слышно.