ДАВАЙ, ПОКА
Зачем ты, пакостный подросток, любитель юных вертихвосток, стыда и совести лишён, смущаешь мой покой и сон? Зачем уводишь, не жалея, меня из царствия Морфея туда, где льётся сердца яд и чресла похотью горят? Зачем томишь меня и маешь? Зачем постель мою взбиваешь, как море – пену, шаловлив, когда во мне сплошной отлив? Зачем, такой бесстыже русый, бесцеремонный и безусый, ты распаляешь мою ночь и тормошишь былую мочь? Не Гумберт я, хотя, покаюсь, бывает, что и размечтаюсь среди нимфеток и лолит, и даже чувствую – зудит, но ты подумай головою: зачем мне бедствие такое в мои печальные года? Неужто мы с тобой тогда своё с лихвой не отгуляли? Ты ж помнишь эти трали-вали у Гали дома и у Вали, и у меня потом гурьбой… Эх, развлекались мы с тобой почти как викинги, как гунны! Теперь, давай, сползай с трибуны. Прошу как друга, уходи! И не трынди мне о груди по-детски ладной и невинной. Их было столько в жизни длинной, что даже и не перечесть, но ты пойми: пора и честь, как говорится, знать коняке. Ведь мы с тобою не маньяки, и мне уже не до езды и не до новой борозды. Уймись. Давно пора уняться. Хотя… пускай ещё поснятся мне эти прелести слегка – не сахар жизнь у старика… Давай, пацан, пока. Пока.