МОНОСТРОФИКИ
* * *
Человеческая раса – лишь ячмень на глазу планеты на мгновень- е, но каждый человеческий тюлень, вся вот эта жиромасса, жаждет в радости купасса и пивасом упивасса ежедень.
* * *
– Зачем ты снова начал квасить? – спросила у меня жена. – Да просто грусть хотел раскрасить в тона вина.
* * *
Друзья, да при такой погодке не грех ещё по пятьдесят! Весна, шашлык и мы, погодки… А мелкому – винца, не водки, ему всего-то 60.
* * *
За отсутствием пивка взял я водки для рывка. И рванул. Суборбитально. Пять утра. Полёт нормальный.
* * *
Я, помню, девушку любил, но так её и не добился. Сначала недоперепил, а после – недоизвинился.
* * *
Когда я трезв – я не курю, когда я пьян – всегда зоба́ю, и жизнь за то благодарю, что пьян всегда я.
* * *
Мой босс – мой бог. Не привереда. Я тут ему: иду в загул. А он такой: давай, покеда. И даже ухом не моргнул!
* * *
Всю ночь пишу стихи. Ура! И светел и сноро́вист, но куда-то сдать бы их с утра… а на анализ – совестно.
* * *
Когда подвыпью, возвращаюсь обратно в детство, как дебил. Опять реву, в словах теряюсь – как будто и не уходил.
* * *
Сижу и напрягаю моск и прочи сухожилия, ищу ответа на вопрос: а, правда, сцуко, жил ли я?
* * *
По жизни шёл как по жнивью, колясь о разную хуйню. А жить ещё так хочется… Когда ж хуйня закончится?
* * *
Если б мог – то стал бы книжицей. Перелистывали чтобы. От страниц, от тех, что движутся, – специфичные ознобы.
* * *
Нам жизнь прожить – как поле перейти, и нам уже не важно, что пути не зрится боле в этом поле.
* * *
Луна есть пленница Земли. Земля всегда в рабах у Солнца. И мы в рабах, как ни юли, у той земли, где успокоиться придётся.
* * *
Великий Пост. Сижу постясь. Совсем чуть-чуть осталось до святости. Вдруг тело – хрясь и пополам сломалось.
* * *
Я с удовольствием курю. Вдыхаю дым. Он белый-белый. И зеркалу, куря, дарю в улыбке зуб мой пожелтелый.
* * *
Равнял усы, но отчего- то не заладилась работа. Решил: уж лучше ничего, чем вкривь торчащее чего-то.
* * *
Закатный луч, прорезав облака, рисует на могильном камне пятна. А ниже, под плитой, земля мягка, мне хорошо, я не хочу обратно.
* * *
В постели рано утром старику послышалось кукушкино гаданье, и он подумал, приходя в сознанье: – А сколько дней осталось мне? – Ку-ку.
* * *
Ёж спросил у крокодила: – Тут моя не проходила? Не ответил крокодил. Он ещё не проглотил.
* * *
Себе я говорил: не бес, но… Себя критиковал: не без… но… И резюмировал: небесно!
ДИСТРОФИКИ
* * *
На митинге в защиту дур я долго говорил про кур, пока куриное яйцо не прилетело мне в лицо. Не тот Эзоп, кто словом "бисер" свой каждый называет высер, а тот Эзоп, кто между дур не разглагольствует про кур.
* * *
Вот скажи-ка мне, верёвка, обвивающая ловко стебли шей, тех тонких шей что ты видела горшей? Ты молчишь, моя верёвка? Потому твоя сноровка впору лишь для тонких шей. А для толстых есть канат.
* * *
Ах суббота, ай суббота, не пойду я на работу. Я б ещё туда пошёл, кабы было хорошо, а за так – ходите сами и сплетайтесь волосами ради лишнего рубля, бля.
* * *
Сегодня пил. Пытался прикоснуться к Нему. Не дотянулся и упал. Как видно, не дано мне дотянуться. Поэтому себя в кулак собрал (до этого я никогда не падал) и быстро, дабы отряхнуться, встал и отряхнулся. Как сказал Конфуций, не тот велик, кто никогда не падал, а тот велик – кто падал и вставал.