СТИРКА

Лишь только объявит рассвет златокудрый,
Что дню предстоящему велено быть,
И луч – и завит, будто паж, и напудрен –
Придёт нам ресницы и души светлить,

Лишь только утихнет содом петушиный
И шлёпанец вдруг обнаружит ступня,
И где-то последняя скрипнет пружина,
К кувшину последнего соню гоня, –

Так в наших хоромах свивается вихрь
И вьюжит и снежит простынно-бело,
Становится ветрено юбкам, и лихо
Становится брюкам, и окнам светло.

Из петель – крючки, со всех пуговиц – ушки,
Всё снято-раздето врасхлёст и враскид,
И, розовопузы, толпятся подушки,
Как девы к Луцине в языческий скит.

Драпри со всего, с каждой клеточки дома,
Похищено, сорвано, брошено прочь.
И всё нам становится вдруг незнакомо
И жутко, как в первую брачную ночь.

Коттонов и ситцев намётаны груды,
Всё новые пики растут на глазах,
А в комнатах голых стоят, плоскогруды,
Столы на своих онемелых ногах.

И кресла, вальяжность и спесь поумерив,
Лишившись чехлов, как последних штанов,
Коленями всеми всё жмутся за двери,
Со стен гобелены моля на покров.

Полы, как гетеры, разнузданно-голы –
Хоть с девственным видом младых недотрог –
Лежат, закатав лоскутные подолы
Своих домотканых весёлых дорог.

И плещутся звуки ведёрно и гулко,
И пена – ушатом, как горлом – слюна,
И дом ноздреват, будто сдобная булка,
И мылом увита грудь шёлка и льна.

Могучие женские красные руки
Всё носят и возят, и трут и скребут,
И забраны косы в тугие клобуки,
И капли испарин медово текут.

Такая работа – до сладкого пота,
До липкости кожи, до жара в паху.
В плечах, в пояснице, в суставах ломота,
И пальцам немота в их пенном пуху.

И жёлтое масло нагретого дома
Проколют, как спицы, верёвок лучи,
А после пластами нарежут весомо
На здорово пахнущие кирпичи.

Всё то, что лежало, что грудилось пыльно,
Всё то, что несло отпечаток телес, –
Теперь первородно, бело и стерильно,
И влажно, и длинно на тугости лес.

И вот, наконец-то, приходит минута,
И влажные соты берёт упокой,
И улей стихает, забывшись как будто,
И мутные воды уходят рекой.

Разъятый домина свыкается с новью
Своей обелённой святой наготы,
И женщины-прачки взирают с любовью
На мир сотворённой вокруг чистоты.