ЛЮБЛЮ

Люблю бокал "Клико" на завтрак
(один бокал – чему он враг?),
газету – утреннюю мантру,
глоток-другой "Копи Лювак",

одно яйцо арауканы,
на тонком тосте мармелад
и чтобы Джон, слуга из Ганы,
не спал, когда с ним говорят,

и не был, как лошок, потерян.
Послушай, Джон… Хэлло-оу, Джо-он!
Скажи мне, Джон, ну как там Мэри?
Всё хорошо? Ну хорошо.

Я знаю, ты вполне приветлив,
приём сегодня у Де Жак,
скажи, чтоб подавали бентли,
не для приёмов кадиллак.

О чём, то бишь, я?.. А, о главном!
О том, что знаю и люблю.
Ну вот скажите… так забавно…
с утра немножечко туплю.

Итак, вернёмся же к искусству
любить не всё, но глубоко.
Все, кто подвержены распутству
безвкусиц, – где-то далеко,

а здесь, в имении Ювенти,
о всяких глупостях – ни-ни.
К примеру, есть ли sentimenti
у вас при слове "Балвини"?

Что? Никаких? И мысли скисли?
Но это же простой вопрос!
The Balvenie – есть лучший виски,
когда since nineteen sixty first.

Засим идут: из Эрисейры
ракушки всяческих племён,
что – в атлантическом бассейне,
уж и не помню их имён,

в черничном соусе косуля,
пюре каштанов, козий сыр,
что в Пьенце сварен был в июле,
но только если он без дыр.

Люблю, когда костюм в полоску
да с блёсткой, мать её ети,
которую уже, для лоску,
не видно метров с девяти.

Люблю, когда носок у туфель
не уступает кораблю,
белужьи яйца, чёрный трюфель,
а белый трюфель не люблю.

Ещё люблю, когда от грёзы
не отрывают грубо так!..
Что в холодильнике? Морозы?
Увы. Ну здравствуй, доширак.