СВЯЗЬ

Есть в России город Луга
Петербургского округа;
Хуже не было б сего
Городишки на примете,
Если б не было на свете
Новоржева моего.

А. С. Пушкин


Теперь, когда зима и скован ворот
ледком февральским у моей дохи,
я выдыхаю снежные стихи
о городе моём. Далёкий город
был тем, который славят петухи

неистовей любых поэм и песен,
и где, случайно выйдя за сарай,
ты находил и край Земли, и край
отхожей ямы. Зелен и древесен,
он был похож на обретённый рай.

Он так жасмином пах, когда смеркалось!
В нём был покой и старая изба,
и милая моя, святая ба,
и лето в нём, начавшись, не кончалось,
как не кончалась никогда гульба.

Зачем теперь о дальнем и ненужном
я вспоминаю, память вороша,
когда уже и тело, и душа
в согласие пришли и в этом вьюжном
углу я доживаю не спеша?

Зачем приоткрываю эту дверцу
и снова совершаю этот путь?
Уж не затем ли, чтобы отдохнуть
от холодов смогло больное сердце,
а я чуть-чуть, ну хоть чуть-чуть, всплакнуть?

Местечко между Питером и Псковом,
сирени взрыв и керосинки вух
на общей кухне, и засилье мух,
и ветреная Светка Иванова,
смущавшая мой неокрепший дух, –

вот золото! Захочешь – не растратишь.
И боль саднит, остра и ножева.
Гляжу сквозь занавесок кружева,
как ты, шальное детство, мимо катишь
и мама улыбается, жива.

И вдоль дороги – тот же земляничник,
а за леском – всё то же Омчино́,
куда, безусым, нам запрещено
под страхом порки, – помню всё отлично,
как будто в сотый раз смотрю кино.

В бессчётный раз глотаю приворотный
настой тоски и мучаю листок,
и каблуком взрывается песок
оксюморонной улицы Болотной,
и все шаги – как выстрелы в висок.

Забытый город, что рожденьем дался,
ты весь во мне, ты как чудная вязь
предутреннего сна. Оборотясь,
скажу: с тобой я так и не расстался,
вступив в причинно-следственную связь.