ДАВАЙ, ПОКА

Зачем ты, пакостный подросток,
любитель юных вертихвосток,
стыда и совести лишён,
смущаешь мой покой и сон?

Зачем уводишь, не жалея,
меня из царствия Морфея
туда, где льётся сердца яд
и чресла похотью горят?

Зачем томишь меня и маешь?
Зачем постель мою взбиваешь,
как море – пену, шаловлив,
когда во мне сплошной отлив?

Зачем, такой бесстыже русый,
бесцеремонный и безусый,
ты распаляешь мою ночь
и тормошишь былую мочь?

Не Гумберт я, хотя, покаюсь,
бывает, что и размечтаюсь
среди нимфеток и лолит,
и даже чувствую – зудит,

но ты подумай головою:
зачем мне бедствие такое
в мои печальные года?
Неужто мы с тобой тогда

своё с лихвой не отгуляли?
Ты ж помнишь эти трали-вали
у Гали дома и у Вали,
и у меня потом гурьбой…
Эх, развлекались мы с тобой

почти как викинги, как гунны!
Теперь, давай, сползай с трибуны.
Прошу как друга, уходи!
И не трынди мне о груди

по-детски ладной и невинной.
Их было столько в жизни длинной,
что даже и не перечесть,
но ты пойми: пора и честь,

как говорится, знать коняке.
Ведь мы с тобою не маньяки,
и мне уже не до езды
и не до новой борозды.

Уймись. Давно пора уняться.
Хотя… пускай ещё поснятся
мне эти прелести слегка –
не сахар жизнь у старика…
Давай, пацан, пока. Пока.