ДВА ТОМА

Когда уже уйду из дома
И в ночь ступлю, и не вернусь,
На пыльной полке те два тома
Наверно скажут:
		"Ну и пусть!
Ушёл. Сама самовлюблённость!
И то сказать: ушёл – как жил.
Имея к суициду склонность,
Он вряд ли чем-то дорожил.
Он был безумец и повеса,
На нём сточила зуб молва,
Он был ломлив, как поэтесса,
И напряжён, как тетива.
Он всё смешал и всё расстроил,
Он сам себе свернул мозги,
Он больше рушил, нежли строил,
Он каждый день не с той ноги
Вставал…"
	И долго так брюзжали
Два пыльных тома в темноте.
А утром… утром их достали
Ручонки детские. И те
В немом, слепом порыве счастья
Им подставляли телеса:
Страницы, полные участья,
И строк ладони. Голоса
Из недр таинственных рождались,
И сказке не было конца,
И тёплых детских рук касались
Ладони друга и отца.