ЧЕРЕЗ ГОРУ

Цокала так весело, так сладко
дней пунцовых пегая лошадка,
дней моих арба или телега –
ободом от клевера до снега.

В обруче – суглинок и долины,
в ступице – чабрец и лист малины.
Эге-гей! – разъятые просторы.
То не бег, а танец Терпсихоры.

Косы гривы
вдоль покоса криво,
росы пьяны
на листе тимьяна.

Эге-гей!

Упряжи расшитые корсеты,
песен разудалые куплеты,
мельк и шурк у ступицы и спицы,
вон из муравы, кому не спится!

То не пыль, а бисер из кармана,
то не быль, а басня полупьяна.
Эге-гей! – распятые чащобы.
Эх, ещё, родимая, ещё бы!

Через гору,
будто – в челюсть горю,
всем собою,
будто – в снег с опою.

Эге-гей!

Дека хомута, смычок оглобли,
музыка не та – вы, что, оглохли?
Рад бы устоять – да сверху катит.
Ах, неровен час, кондратий хватит!

Тяжче было вверх – да были силы,
силы – на горе, под нею – жилы.
Дебри лопухов, скользят подковы,
Тяжек воз грехов – мильонпудовый.

С косогора,
словно костью – в горло,
всем, что живо,
в землю – бух с обрыва.

Ох-хо-хо!