* * *

Я лежу на боковой
как упавший вековой
то ли ясень, то ли дуб,
и хотя мне ясень люб
больше дуба, – ясен пень,
всем, кто видит эту лень,
одинаково равно́
и каких пород бревно,
и способны ли бока
различать года, века,
и годится ли диван
для нирван, когда он рван…
Я не рохля, не квашня,
но когда живу плашмя,
жизнь сама и место в ней
представляются ровней.