* * *

Надев костюмчик полосатый,
стянув резинкой волоса,
я шёл красивый и носатый
и свято верил в чудеса

и в поступь дерзкую с вихлинкой,
и в чары чёрные усов,
и в то, что я любим Маринкой,
и что Маринка без трусов.

Останови меня, попробуй,
когда я прыток как лосось…
Но тут увидел я зазнобу
и всё внутри оборвалось.

Я понял вдруг, в одно мгновенье,
что ветер первым подошёл
и первым трогал за колени,
и первым лазал под подол,

и даже солнце в дужку ушка
уже макало язычок…
Желанна всем моя подружка,
мы все попались на крючок.

Как хорошо, что я не гордый,
что не ревнив и не спесив,
и со своей носатой мордой
ещё достаточно красив.

И, чтобы никого не ранить,
мы стали вместе пировать,
Маринку брать и хулиганить,
и уменьшительно ласкать.[1]