ЧТО СЛУЧИЛОСЬ

– Отвяжитесь! Допью "Растишку",
а в кровать не хочу, не пойду!
Ты мне, дед, почитаешь книжку?
Сам найдёшь? Или я найду?
Я вот думаю, почему бы
мне к тебе не прийти? Вставай!
И ложись, только, знаешь, зубы
в кружку сразу не вынимай.

– Я пришла.

– Хорошо.

– Тут мишка
будет спать… Ты б его укрыл.
Я укроюсь сама! А книжка?
Ты про книжку, что ли, забыл?

– Ой, и правда! Забыл про книжку.
Ты прости старика. Увы.
Но, наверно, достанет умишка.
Почитаю из головы.

– Предлагаешь тебе поверить?
Все же знают – ты тугодум…
Будем ум твой линейкой мерить,
доставай свой костлявый ум.

– Хорошо. На далёкой планете…
никогда не бывало людей.
Ну а жили там только дети,
двести тысяч сопливых детей.

– Что за глупости? Дед, ты чудик!
Только начал и сразу – бред.
Дети, что ли, они не люди?
Ты совсем, что ли, сбрендил, дед?

– Ну, не хочешь, давай не будем.
Отвернись и в кулак дыши…
Дети – это ещё не люди!
А всего лишь зародыши.
Не рассказывать?

– Всё, молчу я.

– Продолжаю?

– Давай, давай!

– До утра не закончим, чую…
Ты лежи и не перебивай.
Дети жили, играли, пели,
нагишом купались в росе,
шоколад и козявки ели
и уже на второй неделе
повзрослели буквально все.
Те из них, что сильней и выше,
стали всех обижать подряд,
били тех, кто слабее, ниже,
отобрали весь шоколад,
и козявку отнять пытались,
хоть она зелена, длинна,
и глумились, и издевались,
и тогда началась война.
Загремели сто тысяч пушек,
тучи ядер – туда, сюда,
и от пяток и до макушек
всех накрыла одна беда.
Вот нашли же себе игрушку,
и никак не дойдёт до них,
что уже не они в войнушку –
а войнушка играет в них…

– Что с планетою, деда, будет?
Что случилось? Там был злодей?

– Что случилось? Случились люди.
Ничего нет страшней людей,
что забыли, как вместе играли,
что забыли, что были детьми,
что себя у себя украли,
из зародышей став людьми.

– Не хочу я такую сказку!
Я, наверное, к маме пойду.
К детям надо с любовью, с лаской…
а не так. И, имей в виду,
не оставлю тебе я мишку,
он ранимый. Ревёт всегда.
Я сама завтра выберу книжку.
В голове у тебя беда.

И ушла, прихватив игрушку,
недовольная вся, ворча.
И, оставшись один, в подушку
дед бессильное "а" кричал.