СОВРЕМЕННЫЕ САТУРНАЛИИ

Вся наша жизнь кружи́т (что пыль – вокруг Сатурна)
вокруг незначимых вещей, где даже урна
с любимым прахом никого не убеждает.
Мы в землю падаем – она опять рождает,
опять, бесчисленно, бессчётно, раз за разом,
всю ту же немочь – будто вечная проказа
(как голубю сифилитичному на крыше)
ей заповедана какой-то силой свыше.

Живём больные в окружении болезных,
в клубок завитые попыток бесполезных,
среди унылых клумб с цветами из окурков,
среди укурков, полудур и полудурков,
среди салютов в честь забытого восстанья,
рожденья первенца, развода, обрезанья,
рубля, украденного вновь, попойки, спевки,
иль просто потому – что пятница и девки.

Для нор есть образ собирательный – "квартира",
где две тропы всего: от кухни – до сортира
и от сортира – к койке. – Там живёт пещерный,
счастливый, в общем, люд. Он свой мирок ущербный
среди растущего, ветшающего хлама,
прабабкой взятого, умноженного мамой
и поделённого на слабоумье детства,
воспринял и впитал как доброе наследство.

Весь ужас бытия доныне не осмыслен.
Нет мысли – оттого и не знакомы мы с ним.
И убегает жизнь, как ворог, тихой сапой,
бежит, не хуже таракана – шестилапо.
И не поможет тем, кто жжёт без керосина,
и шестистопная ямбическая сила.
Салюты. Праздники. Очередная урна.
И пыль, которой не бывать кольцом Сатурна.