В БАРЕ

Сегодня странно пенилось вино.
И лёд был сделан из округлых линий.
И бар дрожал. Нам было суждено
допить вдвоём дрожащее мартини.

Соприкоснуться. Но не кожей рук –
скорее тем, откуда сны берутся,
скорее тем, что заставляет вдруг
на улице внезапно обернуться.

И этот бар – вне времени и вех –
то блюзом тёк, то джазом кровоточил,
потом притих и этим, как на грех,
мне уйму неземного напророчил…

Дрожал бокал и отраженье в нём,
огни реклам, что в этот час так рыжи…
Ах сколько вы сказали мне! Притом
что не сказали ничего. Был выжат

последний лайм ненужный с ободка
последнего ненужного бокала,
и непроизнесённое "Пока…"
уже прощально в воздухе витало…

Далёко за полночь. И воздух густ.
И за моей спиной – лишь два пропойцы.
И этот бар – он пуст иль полупуст?
"Ещё мартини? Верьте, всё устроится".

Но шевельнулись створки ваших губ,
чей контур лёд подтаявший оплавил,
и понял я, что выстрадан и люб,
увы, не я – но тот, кто вас оставил.

По ломкой глади полуночных волн
под парусом фантазий и иллюзий
неслась моя ладья: бумажник полн,
и в нашем нарождающемся блюзе

ещё возможны: улица, слеза,
и пот в ночи, и утренняя нега…
Но в тот момент вы подняли глаза
чернее ночи, холоднее снега.

Один короткий взгляд – и в нём ответ
на все посулы сказочных пророчеств.
Мы согласились: в утрах правды нет,
как нет её в объятьях одиночеств.